[АХ~]

Название: Боги смерти
Автор: Торт-оборотень
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Марс|Ронднуар
Категория: преслэш
Рейтинг: PG
Примечание/Предупреждения: фэнтези!AU, кривые руки у автора

@темы: Джен, Арты, Ронднуар, Марс

---

[АХ~]

Название: Шабаш
Автор: Торт-оборотень
Форма: хэндмейд
Пейринг/Персонажи: демоны ужасов Ферреро, Марс, Сникерс, Пикник, Холс, Файв
Категория: джен
Жанр: мистика
Рейтинг: PG-13
Количество фотографий: 6

Демоны Хеллоуина приветствуют вас! Лишь раз в год они собираются вместе. Узри же их во всей их мощи!

Повелитель Ужасов собственной персоной

Его всесильное семейство

Повелитель Кошмаров...

... и его поистине Кошмарные Помощники

Повелитель Страха...

...вместе со своим верным колдуном

Трепещи!

@темы: Сникерс, Джен, Пикник, Роше, Гарден, Рафаэлло, Ронднуар, Мандерли, Файв, Холс, Прочее, Марс

---

[АХ~]

Название: Демоны Милки
Автор: Торт-оборотень
Бета: нет
Размер: драббл, ~555 слов
Пейринг/Персонажи: Милки, Марс, Натс, бабушка с авоськой.
Категория: джен
Рейтинг: G

Милки сидел у раскрытого окна и смотрел. Не вверх, как обычно, туда, где над кронами деревьев загорались первые слабые звезды, а вниз, на тротуар, по которому спешили, спасаясь от вечерней сырости, редкие прохожие. Стемнело совсем недавно, но Милки казалось - прошла целая вечность. Марс все не возвращался. Как ушел, бросив "я за сигаретами, скоро буду", так до сих пор и не вернулся. За него Милки не боялся - Марс умел постоять за себя и потеряться со всеми своими указывающими дорогу штуками он тоже не мог. То ли дело сам Милки, которому от гулкой пустоты квартиры становилось жутко и по углам мерещилось всякое. Поэтому по углам он не смотрел, а смотрел в окно, изредка шмыгая носом и искренне считая, что у него просто разыгрался насморк, ведь настоящие мужчины не плачут, даже если им восемь лет и они остались дома совсем одни.
Со второго этажа прохожих Милки видел хорошо - вот прочавкала по осенней мостовой бабушка из соседнего подъезда, из авоськи у нее торчали батон хлеба и перья зеленого лука. Пиликнула дверь, потом громыхнула, закрываясь, и стало опять так тихо, что можно было различить шум ветра в почти голых осенних ветках и визг шин за три дома поодаль, на большой улице. Потом вдруг завыла сирена, так неожиданно резко, что встрепенувшийся Милки чуть не выпал из окна и покрепче вцепился в мокрый подоконник. Еще и дождь - с грустью подумал Милки, разглядывая испачканные ладони. Вытирать их об одежду он благоразумно не стал, а прошел в комнату и взял бумажный платок.
Вернувшись, Милки заметил под окном странного типа в черной толстовке, с надвинутым на глаза капюшоном. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел туда же, куда и Милки - на дорогу, ведущую к дому, как будто ждал того же человека, и ежился, то ли от холода, то ли от нетерпения.
Перемигиваясь неуверенно, зажглись фонари, высветив успевшие набраться лужицы и яично-желтые листья, разбросанные по всему двору. Незнакомец в капюшоне поднял голову и посмотрел прямо на Милки. Лицо у него было темным, почти черным и очень страшным, как у демона, глаза странно блестели, словно затянутые льдом лужицы. Ах, это же просто очки, догадался Милки. Но зачем демону очки?
- Привет. - сказал демон и оскалил длинные белые зубы.
Милки вздрогнул, но хорошее воспитание взяло свое и он прошептал:
- Здравствуйте.
То есть, ему казалось, что прошептал - голос предательски сорвался в какой-то девчоночий визг. Милки покраснел, а потом добавил:
- Извините, а вы не видели моего брата?
- Не знаю. - бесстрастно, но как-то зловеще ответил незнакомец. - А каков он из себя?
- Он высокий, смелый и очень сильный! - попытался описать брата Милки. - Он пошел за сигаретами и никак не возвращается. - окончательно смутившись, добавил он.
- Я всегда говорил, что курение вредит не только ему, но и его близким. - произнес демон и замолчал, отвернувшись.

***
- Он принял меня за демона, - улыбнувшись накладными клыками, пояснил Натс. - Но все равно предложил зайти и согреться.
- Я же знал, что ты скоро придешь, - пробормотал Милки чашке горячего какао, уткнувшись в только что принесенный и подаренный Марсом калейдоскоп.
- Молодец, но больше так не делай. - Марс чмокнул Милки в висок и добавил, надевая черную маску и тоже становясь похожим на демона: - Иди спать, а мы с Натсом еще немного развлечемся, отметим Хэллоуин.
Натс опять улыбнулся жуткими клыками, когда Милки с калейдоскопом под мышкой прошел мимо него в свою комнату. Устроив калейдоскоп под подушкой, Милки от всей души понадеялся, что страшных снов ему сегодня не приснится.
А для демонов праздник только начинался.

@темы: Натс, Джен, Фики, Милки Вэй, Марс

---

[АХ~]

Впереди темные ночи, полные ужасов, а у нас - выкладка Авторы должны сохранять анонимность =3

Название: Тыквы: Нашествие. Часть 1
Автор: Торт-оборотень
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: TYB!Марс
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: фэнтези!AU, кривые руки у автора


Название: Тыквы: Нашествие. Часть 2
Автор: Торт-оборотень
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Темпо
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: фэнтези!AU, кривые руки у автора

@темы: Джен, Арты, Темпо, Марс

---

[АХ~]

Вот и прошел Хэллоуин и, если судить по итогам нашего феста, очень успешно Всего было выложено 14 работ - ровно столько же, сколько и в прошлом году, вопреки всем опасениям.

1. «Bucle» - Спинозавр
2. Кладбищенская пастораль без названия - автор текста и иллюстрации Opossum-art
3. «Ступай на перекресток» - Спинозавр
4. «Проект "Одержимые"» - Спинозавр
5. "ВКУЗНАВА ХЕЛАВИНА" - Сникёж, Пикёж, (прим. по просьбе авторов - "фот4ались мв ами а каво сажрали - ну так и не важна ужэ")
6. «How to make friend» - Спинозавр
7. «№1» Спинозавр
8. «And nobody else but you» - Спинозавр
9. «Is there anything you would not do for your family?» - Tora Tallium
10. Сет коллажей - «Ride with the moon in the dead of night», «If I Was Your Vampire», «I am the shadow on the moon at night» - Tora Tallium
11. «Хэллоуин не повод для…» - автор пожелал остаться неизвестным.

С праздником всех еще раз, и большое спасибо всем наших участникам и читателям

@темы: Деанон

---

[АХ~]

Название: Хэллоуин не повод для…
Автор: Торт-оборотень
Размер:

миди

5 830 слов
Пейринг/Персонажи: young!Марс, Пикник, Сникерс, Тик-Так – команда Вайсс; Дирол, Несквик, male!Линдт, Милки – команда Шварц. Подразумеваются Дирол/ young!Марс, Пикник/Милки
Категория: слэш
Жанр: фантастика, мистика, стёб
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Работа для всех одна. И неважно, Тварь Тьмы твоё начальство или Охотник Света
Дисклеймер: Конфеты и марки принадлежат своим правообладателям
Примечания:
1. ретейллинг Weiss Kreuz
2. фамилия Сникерса – Марафон, поскольку до 1990 года батончик носил это наименование. А также существует батончик Snickers Marathon Smart Stuff
Предупреждения: намеренно утрированные персонажи, нецензурная лексика, вольное обращение с каноном и таймлайном WK, фандомные штампы


– Сладость или гадость? – хрипло осведомились из-под простыни.
– Очаровательно, – сказал Пикник, глядя сверху вниз на «привидение» и роясь в карманах плаща в поисках сладкого.
Лопнувший жвачный пузырь выстрелом прогрохотал на пустыре.
– Не далековато ли забрались, детки? – с сомнением посмотрел на них Сникерс.
Ещё один хлопок отбил у него всё желание узнавать ответ. Это были какие-то очень странные дети, больше походившие на очень-очень злобных лилипутов. Сникерс поёжился под оценивающими взглядами традиционных «зомби», «вампира» и «оборотня». Как пить дать – каннибалы. Вот только их для полного счастья не хватало.
Пикник нашарил в кармане горсть орешков в кокосовой глазури невесть какой свежести и ссыпал в подставленный мешок, во втором кармане обнаружилась пара склеившихся леденцов и початая упаковка жевательной резинки.
– Всё, – оповестил он, отряхивая руки.
– Маловато будет, – прохрипела «простыня».
– Всё, говорю, – повторил Пикник, демонстрируя пустые карманы. – И так заначки лишили, а зеркало не отдам, оно несъедобное, – и убрал обратно в карман зеркало.
Зачем ему нужно было пошорканное и поцарапанное мотоциклетное зеркало, Пикник наотрез отказывался отвечать. Может быть, он и сам не знал, зачем оно ему, но почему-то таскал с собой.
Третий звук лопнувшего пузыря вывел из себя Марса.
– Проваливайте! – рявкнул он, вытаскивая из-под плаща пистолет.
Это не произвело ровно никакого впечатления. Пришлось выстрелить в воздух.
– Тише-тише, – замахал на него руками Пикник, присев от неожиданности. А толпа «нечисти» даже не дрогнула. Сникерс закатил глаза и пошарил у себя в карманах. Выудив на свет пачку семечек, он кинул её в тот же пакет:
– Давай, малой, двигай отсюда. И компашку свою прихватить не забудь.
«Простыня» поцокала языком и прохрипела:
– Ладно.
– Счастливого Хэллоуина, – пожелал Пикник, чем заслужил четвёртый оглушающий хлопок жвачного пузыря.
Вайсс наконец-то оставили в покое. Сникерс едва успел придержать Марса, чтобы тот не начал палить вслед, все трое лишний раз подумали, что дети всё-таки были очень странными. И без родителей, хотя это даже было хорошо, кто знает, насколько странными могли оказаться уже они.
Марс повернулся и быстро зашагал по направлению к заводу. Здание только снаружи казалось заброшенным и пустым, на деле же там располагалась подпольная лаборатория по производству каких-то очень незаконных удобрений. Задачей Вайсс на сегодня было ликвидировать цех с производством, запечатать склад и вынести документы. Судя по тому, как Персия, он же Тик-Так, завуалировано угрожал, бумаги и съёмные носители и представляли главную ценность для него.
Первым звонком, что что-то пошло не так, стал вырубленный на своём посту вахтёр. Сникерс проверил пульс и кивнул, что всё в порядке, просто спит, видимо, пережали сонную артерию. Вторым звонком стала комната с точно такими же спящими охранниками.
– Если это Шварц, – протянул Сникерс, – то что-то они щедры на оставленные жизни.
– Они могли и память просто подправить, – ответил Пикник. – Благо, есть, кому этим заняться.
Вайсс раздражённо и тихо выругались. Кокетливая механическая тыковка на стене противно рассмеялась им в спины, помигивая фонариками. Как будто она заранее знала, что им ничего не светит.
Чтобы пробраться в цех, нужно было пересечь коридор, виляющий по всему этажу. Или Критикер предоставили ошибочный план здания, или проектировщик был сильно не в себе, раз умудрился так распланировать помещение, но в плане две трети поворотов отсутствовало вовсе.
– Какой-то один несчастный этаж, а завёрнут так, будто тут пятьдесят понапихано, – возмутился Сникерс.
Голова уже кружилась от бесконечных сворачиваний направо и налево. Если они ещё раз куда-нибудь свернут, он проложит себе путь напрямую через стены, неважно, чего ему это будет стоить. Но следующий поворот оказался последним и вывел их прямиком к распахнутой двери цеха, где мерно гудел компрессор и почему-то пахло озоном.
Марс прикинул места для установки бомб, когда они будут возвращаться назад, и двинулся через цех, ловко огибая бездонные ёмкости и громадные шкафы, подсвеченные синими диодами. Он вцепился двумя руками в пистолет и картинным пинком раскрыл дверь, ведущую в кабинет, где, как минимум, можно было бы устроить казарму для роты. Чутьё его не подвело, у него всегда зудело под ложечкой, стоило кое-кому определённому оказаться поблизости. И точно. Посреди всего металлического и пластмассового великолепия дружно расположились Шварц, хоть картину пиши. «Твари Тьмы в свой законный праздник». И надо же, тоже работали. То есть, бесчинствовали. Конечно, бесчинствовали. Твари Тьмы только этим и занимались.
– Ух ты, – сказал Несквик, глядя в маячившее неподалёку дуло. И даже руками всплеснул для вящей убедительности. – А где ты меч свой потерял, Форрест?
– Выкинул, – мрачно отозвался тот, продолжая целиться.
– Что, всё-таки Шварц? – спросил из-за его спины Сникерс и сам себе ответил. – Всё-таки.
– И ты теперь надеешься на огнестрел? – посочувствовал Несквик Марсу. – Калибр маловат.
Марс предпочёл не отвечать. Стандартные для Вайсс пистолеты двадцать второго калибра угнетали и его самого, но достать по-тихому другой он не успел, а меч против Кэдбери, его постоянного противника, – всё равно, что мёртвому припарка, выяснили ещё в первую встречу. Кто ж забудет момент, когда меч останавливают голыми руками? У Марса заныла спина, стоило только вспомнить эпичное приземление на неё. Поэтому меч спокойно дожидался своего часа в ножнах, спрятанных в секретном месте на плаще. Марс надеялся, что ему предоставится шанс отыграться на ком-нибудь.
– Дирол, а пулю, как меч, ты голыми руками сможешь поймать? – захихикал Несквик, поглядывая на шефа.
Шеф тоже предпочёл не отвечать, продолжая сортировать документы для заказчика.
– А что это вы такие нарядные? – поинтересовался Пикник, оглядывая извечно противостоящую им группировку. В этот раз они были в белых костюмах.
Но и с ним никто не пожелал продолжить беседу, отчего Пикник совсем не расстроился, а принялся уделять внимание Милки, в который раз поражаясь, почему эта милая и очень симпатичная девушка на миссии всегда носила мужские костюмы. Пикник был бы не против как-нибудь провести с ней время, она как раз подходила под его излюбленную возрастную категорию «восемнадцать плюс», если досье, предоставленное Критикер, не оказалось ошибочным. Хотя Тик-Так говорил, что пересекался с ней на парах в университете, и Пикнику очень не хотелось верить, что предмет его внимания окончил школу экстерном в пятнадцать лет. Пикник снова прошёлся взглядом по фигуре и вернулся к лицу с красивыми синими глазами. Но девушка заметила, что за ней наблюдают, смущённо опустила свои красивые синие глаза и подобралась ближе к Линдту. Пикник разочарованно кашлянул – немаленький Линдт в достаточной степени загораживал Милки, хоть та и была на удивление высокой для девушки.
– Я так понимаю, мы опоздали? – вопросил Сникерс, щёлкая багнаками. – Марс, ты-то чего молчишь? Так и будем смотреть?
Сникерс в праведном негодовании ещё раз щёлкнул багнаками. Шварц вечно смешивали им карты, появляясь или посреди миссии, или – что ещё хуже – опережая Вайсс. Кучка выскочек, задирающая нос от своих паранормальных способностей.
– Вряд ли вы уже сможете что-то исправить, – лениво отозвался Несквик.
Как будто намекая, что к их лидеру никому не подобраться, Шварц выстроились линией перед столом с вывернутым из стены сейфом.
Пикник снова уставился на Милки, которая теперь едва слышно переговаривалась с Линдтом. Из всей четвёрки Шварц именно она обладала огромной психокинетической силой *, и раскуроченная стена явно была её работой. Пикнику стало жарко – его всегда подспудно тянуло к сильным женщинам, которые могли за себя постоять. Даже пришлось немного расстегнуть плащ.
Марс огладил каждого из Шварц очень недовольным взглядом. Миссию можно было считать проваленной ещё с найденного вахтёра. Он мысленно послал на голову каждого противника внушительный список проклятий, чем заставил Несквика громко хмыкнуть.
– Как сестрица, Марс? – вежливо поинтересовался Дирол, одним глазом просматривая бумаги, а вторым поглядывая на Форреста.
– Желает здравствовать, – ответил тот, чувствуя, что ещё чуть-чуть и у него раскрошатся зубы от злости. Ну и наглость! Использовать его сестру, пребывающую в коме, как сосуд для демона в Ритуале для Эсцет, и ещё интересоваться состоянием её здоровья после этого!
– Замечательно, – продолжал Дирол. – Не будешь возражать, если мы её как-нибудь навестим?
– Буду, – чопорно отозвался Марс. Сестра хоть и вышла благополучно из комы, но ещё не очень хорошо себя чувствовала, поэтому её переезд в Австралию подальше вот от таких «гостей» откладывался. – Она вас точно не ждёт.
Дирол не стал ничего на это отвечать. Всё равно они сделают по-своему, и Марс не будет помехой. Несквик просканирует Баунти, а Дирол просчитает вероятность раскрытия её дара полностью, и если теория совпадёт с эмпирическими измерениями, мир увидит неплохую ведьму. Главное, правильно её обработать. О своих способностях Баунти пока не подозревала, да и Шварц узнали об этом случайно. Перед Ритуалом Несквик произвёл обычное сканирование её состояния и зацепился за короткий и тоненький оранжевый всполох в сознании. Он сообщил об этом Диролу, но вплотную заняться обнаруженным и поднять литературу удалось только после неудачного Ритуала. Оставалось только разрешить проблему своеобразного рода с братом Баунти, и можно было приступать.
Дирол взял в руки новую пачку бумаг и сосредоточился на них.
– Простите-извините, – в дверном проёме появился запыхавшийся Тик-Так, на ходу заряжая арбалет дротиками. – А, вы тоже опоздали... Вот чёрт, предлагал же больше не снимать обращение на видео! – искренне подосадовал он. – Только время зря тратится. Всё, в следующий раз звоню напрямую.
Шварц синхронно выгнули брови, выражая этим всё, что они думают о конкурирующей группировке.
Люди такие жалкие.
– Синьор Кэдбери, – Тик-Так решил перейти к дипломатии. – У меня к вам предложение: не желаете ли поделиться документами?
– Нисколько, – отказался Дирол, глянув на него поверх очков. – Но я могу отдать вам ненужные нам.
– Вынужден разочаровать, ненужные нам и самим ни к чему.
На это Дирол только развёл руками.
Тик-Так закусил губу, глядя на бумаги в руках лидера Шварц. Ронднуар уже успел подсуетиться и отправить своих телохранителей за собранным на Ферреро компроматом, который непременно уничтожит, и тем самым Тик-Так лишится неплохого козыря, когда надумает сместить его.
– Ладно, – с деланным равнодушием сказал Тик-Так. – Заберём так.
Насмешливые взгляды Шварц он проигнорировал. В своих стычках им иногда удавалось обхитрить конкурентов, но в этот раз Тик-Так не был так уверен, хоть и храбрился. До него дошли слухи, что после Ритуала Шварц вышли на новый уровень своих возможностей.
– Подожди, – остановил его Марс. – Ты, – он перевёл пистолет на Несквика. – Прекрати это уже.
– Прекратить что? – захлопал глазами Несквик. На сей раз удивился он по-настоящему.
– Ты знаешь.
– Нет, не знаю, – открестился Несквик. – Что бы ты мне ни приписывал, это не я.
– Ты. Знаешь.
– Вы только посмотрите, какая уверенность! Может, уже объяснишь подробнее?
Конечно, Марс ему не поверил. Его неверие фонило так, что воздух подёргивался, а временами даже пульсировал. Несквик мысленно потянулся через вязкий дёготь мыслей к разуму Форреста и одновременно осторожно стал подбираться к ментальным щитам Дирола. Сначала он не поверил в то, что увидел, поэтому усилил давление, но то, что ему открылось, не менялось. А видел он, как Дирол и Марс Форрест крепко завязаны друг на друге. Не только в клубке вероятных случаев, которые Форрест видел как сны, а Дирол как серию видений, но и в пикантных подробностях. Но даже не это произвело большее впечатление, а тот момент, когда Несквик понял, сколько вариантов развития событий перебрал Дирол, но так и не нашёл ответа, как избежать подобной связи. Якорь для провидца, как и для любого другого паранорма, сменить не так-то просто, а здесь крылось что-то иное. Несквик ослабил бдительность и громко расхохотался, за что немедленно схлопотал от Дирола.
– Ай, – ахнул он, переваривая полученную информацию и отходя от ментального удара Дирола. – Я… – он прервался, поочерёдно глядя то на Марса, то на Дирола, и прыснул. – Сочувствую вам обоим? – наугад предположил он, давясь смехом. – Короче, это пиздец.
– Несквик, – одёрнул его Дирол.
– Что, здесь до сих пор кому-то нет восемнадцати? Лучше ковыряйся в бумажках, а мне дай пережить потрясение.
Несквик отошёл к краю стола и спрятал лицо в ладонях, продолжая хихикать.
– Марафон, ты слишком громко думаешь, – он сквозь пальцы посмотрел на Сникерса.
– А ты слишком тупо себя ведёшь, – отрезал тот.
– А ты просто не знаешь, в чём дело.
– Так ты объясни, – подбоченился Пикник. – Нам здесь всем интересно. Где больше двух, говорят вслух.
– Несквик, – подал голос Дирол. – Ни слова. Марс, опусти уже пистолет.
Форрест в ответ отрицательно помотал головой.
– Моё дело предложить, – Дирол вернулся к бумагам.
Несквик заткнулся и начал прогуливаться вокруг стола, что-то бормоча на немецком и изредка дёргая себя за длинные волосы.
– Шеф, ты – сволочь, ты такая сволочь, – он яростно взлохматил свою шевелюру.
Открывшиеся сведения определённо сулили дополнительные головную боль и мозгоёбство. Куда только Ферреро со своими капризами девались. Несквик даже передёрнулся, стоило представить грядущее разнообразие в жизни.
– Слушайте, он вам ещё не надоел? – спросил Сникерс. – А то давайте мы его убьём?
– А мы можем рассчитывать на вашу возмездную помощь? – посмотрел на него Линдт.
– Расчёт наличными или безналичными? Валюта или драгметалл? – тут же деловито осведомился Тик-Так.
– Такой молодой, а уже Ферреро, – поцокал языком Несквик. – Нет, Форрест, это серьёзно не я, но твоя хорошая жизнь на этом закончилась. Как и у нас всех.
– Кто, если не ты? – продолжал Марс.
– Приведи мне хоть один убедительный аргумент, почему я.
– Шутки ради, – на полном серьёзе ответил Марс.
– Форрест, – с убийственным сочувствием посмотрел на него Несквик. – Если из тебя шутник как из полена, это не значит, что все такие же. Я не клинический идиот, чтобы впутывать в подобное шефа. Я бы сделал тебе Ферреро, которого ты же и грохнул. Или даже его труп.
Подавив в себе рефлекторный вопль «Умри!» при звуках ненавистной фамилии, Марс не торопился менять цель.
– Форрест, – раздалось откуда-то из глубин сейфа. – Он не лжёт, – Дирол выбрался с новой пачкой бумаг, поправляя на переносице очки. – И я бы хотел объяснить тебе сложившуюся ситуацию.
– Начинай, – позволил Марс, снова беря его на прицел.
– Готов публично огласить свои сновидения? – усмехнулся Дирол.
Марс насупился. Конечно, не готов, его и так вся четвёрка Шварц читала как открытую книгу, а некоторые и с подробностями. Он покосился на Несквика, который утратил весь интерес к их разборкам и от скуки уже стал просто прогуливаться по кабинету. Будь проклята его телепатия вместе с ним самим ещё раз.
Впрочем, судя по тому, как Пикник и Сникерс тоже разбрелись по разным сторонам, а Линдт и Милки всё сильнее увлекались беседой, скука приобретала массовый характер. Но над Марсом она была невластна. Он подобрался ближе к центру кабинета, где Дирол копался в бумагах, не спуская его с прицела. По пятам следовал Тик-Так в надежде всё-таки заполучить документы.
– Марс, это очень длинная история…
– Я не тороплюсь, – ввернул Форрест, игнорируя возмущённое покашливание Тик-Така за спиной.
–… я буду вынужден начать с самых основ, чтобы донести до тебя всю суть, а это займёт много времени. Предлагаю встретиться позже. Если будет угодно – на нейтра…
– Это ещё что за хуйня? ¬– вдруг перебил Сникерс.
– Ой-ой, когтистый, следи за языком… Еба-а-ать! – вторил ему следом Несквик.
– Да что у вас там… Ёбанный свет! – когда и на Пикника что-то произвело впечатление, остальные переключили внимание на них.
В дверном проёме стояло нечто и шевелило многочисленными щупальцами.
– Кыш, – предложил этому нечто Сникерс, разглядывая блестящие щупальца.
Нечто не спешило добровольно принимать предложение. На том, что являлось головой, появилась прорезь с зубами, весьма острыми на вид, и раздалось щёлканье.
– Эм… Оно очень похоже на одно из творений Мандерли, – Тик-Так так же во все глаза разглядывал шевелящиеся щупальца. – Ого! – вдруг приободрился он. – Неужели я всё-таки нашёл его лабораторию? Ай да я!
Монстр протиснулся через дверной проём, оторвав попутно дверь и часть стены, и медленно двинулся к людям. Марс сделал предупредительный выстрел, оказавшийся бесполезным. Надо будет намекнуть Тик-Таку, что пистолеты двадцать второго калибра даже детей не впечатляют и пора бы уже сменить огнестрельное оружие. Существо продолжало надвигаться, и Марс уже начал палить по нему. С тем же успехом он мог кидать горошинами в динозавра. То ли кожа чудовища была особо прочной, то ли пистолет двадцать второго калибра снова подводил.
– Его ядерной энергией кормят, что ли? – заметив, что пули Марса не причиняют существу никакого ущерба, Сникерс скептически посмотрел на свои багнаки. Дротики Тик-Така тоже не приносили эффекта, существо просто отбивало их щупальцами. А потом шарахнуло одним из них по стене, пуская трещины до самого потолка.
– Сейчас я его заарканю, – первым отмер Пикник, вытягивая леску.
Но существо оказалось проворнее, увернувшись от нити, оно пошло громить кабинет, превращая и мебель, и стены в труху. Сникерс сначала рванул назад к столу, но увесистое щупальце преградило ему дорогу и пришлось бежать в сторону, уклоняясь от обломков. Он едва не впечатался в шкаф, рухнувший под тяжестью осевшего с одной стороны потолка, но вовремя свернул, зато не удалось избежать столкновения с тушей приблизившегося монстра. По ощущениям туша напоминала наковальню – у Сникерса загудело во всём теле, начисто лишая ориентации в пространстве, и он уже не понимал, куда шёл и как. Очнулся только после падения, ощутив, что ноги что-то стреноживает. Оглядев себя, Сникерс разозлился – леска Пикника, в которую довелось неудачно наступить, запуталась насмерть и не поддавалась лезвиям багнаков, да ещё и цеплялась за них. Ох и порубит на фарш кое-кого Сникерс, когда выпутается. Если доживёт. Части стен и потолка продолжали рушиться, и у него были все шансы распрощаться с жизнью во цвете лет, если бы не Несквик, возникший рядом и ухвативший его за леску.
– Ну и что ты тут расселся? – крикнул он, для удобства наматывая леску на кулак. И дёрнул на себя. Леска, стягивающая ноги, лопнула, и Сникерс буквально подлетел.
Как раз вовремя – рядом плюхнулось блестящее щупальце.
– Шевелись, шевелись, Марафон! – орал впереди Несквик.
От его сверхскорости захватывало дух, страшно тошнило и хотелось отключиться, но Сникерс держался, справедливо полагая, что тогда Несквик его точно бросит.
Марс, успевший впустую потратить весь свой запас пуль, спешно прикидывал пути отступления. Рушащееся здание вызывало недавние неприятные воспоминания с рушащимся маяком, разница была только в том, что под ними не было в этот раз бездонного пласта воды, а непонятный монстр появился без всякого ритуала. Это дезориентировало. Накладывающиеся на реальность призрачные планировки мешали трезво оценить обстановку. Марс кашлянул, сосредотачиваясь, и последним, что он увидел, было щупальце, кидающее обломком, и Милки, внимательно смотрящий на него. И время будто затормозило. Обломок крутился, медленно приближаясь, пока не завис в воздухе точно над головой, а железная хватка на шее и такой заклятый голос не привели в сознание:
– Не спать, Форрест.
Кэдбери, утащивший его из опасной области, едва заметно кивнул, и обломок грохнулся на пол, раскалываясь на несколько кусков.
– Славный Милки, – подытожил Дирол, подталкивая Марса в спину. Но от очередного обломка не спасли ни дар предвидения, ни чужой телекинез. Где-то недалеко раздалась ругань на немецком.
– Яй! – уворачиваясь от куска потолка, мимо проскакал Несквик, таща за собой на леске связанного Сникерса.
Творящийся хаос грозил приобрести масштабы поглобальнее, но спасение пришло неожиданно.
– Вот ты где, – пробился через всё многообразие звуков манерный голос.
Грохот, стрёкот и писк прекратились как по волшебству.
– Виспа, милая, прекрати, – снова прозвучал у выхода этот голос.
Неизведанная херня навострила щупальца.
– Иди сюда, – продолжил голос.
Виспа – теперь существо можно было называть по имени – как-то вся затрепетала и даже немного обмякла, послушно поползла на голос.
– Зачем ты сбежала? – укоризненно спросил голос.
Виспа заклекотала, щупальца нервно взвились в воздух и сложились кольцами вокруг обладателя голоса. Которого наконец-то стало видно.
– Ну кто бы сомневался, – пробормотал Несквик.
– Мхпм, – поддакнул Сникерс, всё ещё борясь с тошнотой.
– Мандерли! – возмутился Тик-Так, выскакивая из-за какого-то куска потолка. – Так здесь нет твоей лаборатории?
– Конечно, нет, обычно я умею прятать разработки, – ответил Мандерли, наглаживая своего монстра. Тик-Так готов был поклясться, что монстр при этом покрылся румянцем. – Виспа сбежала, кто-то был очень невнимателен с ней. Она ещё плохо переносит общество незнакомых людей.
Виспа согласно свистнула и заурчала под хозяйскими поглаживаниями.
Тик-Так закатил глаза. Ничего, до лаборатории брата его руки однажды дотянутся. Посмотрим, кто тогда на ком экспериментировать будет. Тик-Так отвлёкся от многообещающих мыслей и закрутил головой в поисках команды.
Марс пошевелился. Вернее, предпринял попытку пошевелиться.
– Форрест, – ехидно и незамедлительно осведомился Дирол. – Мой живот не мешает твоему локтю?
– Так, может, ты уже встанешь с меня? – зашипел в ответ Марс. – Разваливающиеся стены и потолок ещё не повод доводить свою наглость до вершины!
Спихнув с себя Кэдбери, он окинул взглядом окружающую картину – очередная часть стены или потолка загнала их в угол, плотно упёршись в обе стены и лишая свободного выхода. Оставалось только перебираться через неё.
– Подсоби-ка, – Марс опёрся на колено Дирола, нарочито поелозив ботинком по когда-то белой ткани, и вцепился в выступ на обломке, подтягиваясь на руках и сталкиваясь нос к носу с Линдтом. Тот помог ему выбраться, но у Марса всё равно осталось ощущение, что ему бы с удовольствием отрезали голову и спихнули обратно. Надо будет спросить у Сникерса, как он выдерживает взгляд одного-единственного глаза Линдта, когда им доводится сходиться в рукопашном бою. Наверное, впервые Марс был рад заполучить в соперники Кэдбери – выдержать постоянные насмешки проще, чем откровенно кровожадный взгляд.
– Что происходит? – спросил Дирол, когда оказался на свободе.
– Владелец объявился, – ответил Линдт.
– Ну кто бы сомневался, – повторил за Несквиком Дирол, разглядывая Мандерли и жмущегося к нему монстра.
Марс отвёл Тик-Така в сторону:
– Где остальные?
– Сникерса вон Нестле тащит, – Тик-Так кивнул в сторону. – А где Пикник – не знаю. Попробую с ним связаться, но у меня наушник барахлит, – он постучал по уху.
А Марс свой наушник потерял.
Применить леску к существу оказалось бесполезным занятием и напрасной тратой материала. Чудище разорвало леску как гнилую нитку, и все ловушки, которые Пикник плёл, воображая себя пауком, никакого результата не принесли. Равно как и попытка заарканить монстра. А вот щупальце, приближающееся к Пикнику со скоростью кометы, явно могло нанести ему непоправимый ущерб, если бы не натолкнулось на какую-то невидимую преграду, как на щит. Пикник собрался было удивиться, но что-то сильно толкнуло его в спину, и он вылетел в плохо освещённый коридор. Слабый шорох заставил обернуться, и Пикник наткнулся взглядом на Милки.
– А кто это у нас тут такой красивый? – проворковал он, мгновенно забывая обо всех существах и глядя только на предмет своего обожания.
Милки зарумянился против воли – дурацкое пикап-мастерство Пикника в стиле «а мне до сих пор пятнадцать лет» почему-то действовало.
– Ты тоже ничего так, – через силу прошептал он на чужой комплимент, отступая в тень.
Какая уже может быть субординация в обращении, когда на протяжении достаточно долгого периода времени приходится встречаться четыре на четыре, убирать цели и бить друг другу морды? А некоторые ещё и пиво тайком потягивают на пару – Милки как-то случайно подслушал телефонный разговор Несквика и Пикника. Тут уже, считай, большая склочная семья. Все свои.
– Хочешь, покажу чудо? – спросил Пикник, странно поигрывая бровями.
Он опёрся плечом на стену, принимая, по его мнению, выгодное мужественное положение, и вытащил непостижимым образом уцелевшее мотоциклетное зеркало. Вот и настал его звёздный час.
Милки с трудом удерживал себя от желания закрыть лицо рукой и побиться головой о стену.
– Смотри, красавица, – Пикник, продолжая поигрывать бровями, повернул зеркало к Милки, хотел уже подойти ближе, но его вжало в стену, буквально распластывая по ней.
– Кэдбери, – неожиданно низким голосом сказала нахмурившаяся «красавица». – Если ты с таким же успехом в клубах парней от девушек отличаешь, мой тебе совет – проверь зрение. Или задумайся над своей ориентацией.
Пикник понял, что впервые услышал голос предмета своих мечтаний, и он его изрядно удивил.
– Так, не понял, – сказал Пикник, уже совершенно по-новому глядя на Милки. – Нет, я не понял…
И вдруг мысли понеслись в его голове, сшибая друг друга: вот всплывшее досье от Критикер с фотографией, вот строка с именем и фамилией, с кодовым именем, вот с возрастом, со способностями… и, наконец, строка с гендерной принадлежностью, где чётко и ясно зафиксировано: пол – мужской.
– Ух, – только и смог выдавить из себя Пикник.
Угораздило же зациклиться на строке с возрастом, как тут не угораздит, если идеально подпадает под принципы.
– Не верю? – почему-то спросил он.
– Мне перейти к демонстрации? – вскинул брови Милки.
– Да я бы не отказался, – ляпнул Пикник, после чего его чувствительно приложили затылком об стену.
Милки что-то негодующе прошипел и ушёл, оставив Пикника считать звёзды и вправлять себе мозги самостоятельно.
– Пик-ник, – раздалось с треском в наушнике. – Ау!
– М, – отозвался он, закрывая глаза. Так стены и потолок не менялись местами с сумасшедшей скоростью.
– Ты где? – спросили в наушнике.
– Нзню, – буркнул он, укладываясь на пол. Стало немного легче.
– Где? – снова спросил наушник, но Пикник уже его не слышал.
Съездив себе несколько раз по лицу, он всё-таки добрался до уха и вытащил надоедливый наушник.
– Молчит чего-то, – пожал плечами Тик-Так. – Ты иди к машине, а я его найду.
Марс кивнул и замкнул шествующую к выходу процессию из Виспы, Мандерли, Шварц и Сникерса, которого всё ещё тащил Несквик. Виспа, не утруждаясь, проламывала себе дорогу через стену напрямую, избавляя всех от необходимости петлять по многочисленным коридорам. Оценив масштабы разрухи, Марс пришёл к выводу, что завод и без дополнительных взрывов обречён.
Выбравшись на улицу, Милки сразу забрался в джип и больше ни разу не показался, оставив Линдта освобождать Несквика и Сникерса от лески. И если Несквика ему выпутать удалось, то Сникерса ждало разочарование:
– Выбирай, – сказал Линдт. – Или я отрываю тебе руки вместе с твоими когтями, или так ходи.
– Я лучше у своих распутаю, – отказался Сникерс и махнул на прощание связанными руками.
Мандерли подошёл к делу основательно и пригнал за своей зверюшкой огромный фургон. Виспа послушно замерла около него, пока он оценивающе оглядывал Марса.
– Классный плащ, Форрест, – Мандерли подобрался ближе, за ним, как на привязи, следовала Виспа. – Кожаный? – он потёр указательным пальцем рукав. – А это что? Кевларовые вставки? И не тяжело таскать такой?
Марс немного оторопел от такого наскока.
– А кобура сбоку или под плащом крепится? – Мандерли, не стесняясь, полез проверять. – А много вообще под ним пронести можно? Телевизор поместится? Я имею в виду, плазменную панель дюймов хотя бы в двадцать четыре диагональю…
– Синьор Ферреро, – тарахтение Мандерли было прервано Диролом, протирающим свои очки. – Нам пора. Пригласите, пожалуйста, ваше… животное в фургон.
Дирол убрал платок в карман и переложил пачку документов из наружного кармана во внутренний. Вот он профессионализм, чтобы ни случилось, работа сделана. Марсу оставалось только исходить злобой и ненавистью. И за профессионализм, хотя он склонен был считать это простой везучестью – быть пророком и не пользоваться своим даром стал бы только самый никчёмный неудачник, – и за выверты подсознания, в которых себя винить исключительно не хотелось. Да и не за что, Марс в этом был уверен.
– А, Виспа, – Мандерли ещё раз окинул оценивающим взглядом его верхнюю одежду. – Однозначно классный плащ. Немного БДСМ-ный, почти мечта фетишиста, но классный.
Он кивнул Марсу на прощание и неспешно отправился с Виспой, недовольно приговаривая:
– Что за люди, не разобрались, палить начали, напугали несчастное создание…
– До встречи, – Дирол отсалютовал двумя пальцами и ушёл вслед за ним, оставив Марса злобно скрипеть зубами, пока Тик-Так не приволок на себе косящего глазами Пикника.
– Здорово его приложило, – оповестил Тик-Так под печальные вздохи напарника.
Марс помог дотащить его до машины, прислоняя к капоту, и принялся рыться в карманах в поисках ключей. Пикник продолжал тоскливо вздыхать и косить в сторону удаляющегося джипа Шварц и фургона с Виспой.
– Надо будет поговорить с Ронднуаром, чтобы заставил Мандерли разгребать последствия, – Тик-Так поморщился, разглядывая основательно разваленный завод. Не любил он вступать в разговоры со старшим братом, но угрозы Ронднуара на Мандерли действовали эффективнее, чем угрозы Тик-Така. На это пока велись только Вайсс, но потенциал у Тик-Така был, и он собирался его развивать.
– Ну-ка отцепи от меня свою херню, пока я не взорвался от бешенства! – проорал Сникерс, налетая на Пикника и сшибая его на землю.
– Сникерс, ну что ты делаешь! – завопил Тик-Так, кидаясь на помощь. – Мы с таким трудом его поставили прямо!
– Да ебись это ваше «прямо»! – продолжал беситься Сникерс. – Отцепляй, кому сказал!
Марс сгрёб Пикника и затолкал его на переднее сидение автомобиля, а Тик-Так уговорил Сникерса забраться на заднее, посулив, что в дороге выпутает его багнаки из лески.
– Я надеюсь, настоящих привидений сегодня не будет? – Сникерс следил, как Тик-Так расстегнул один из багнаков.
– В мире, где существуют Шварц, демоны и всякие монструозные создания, я бы не был так уверен, – «приободрил» его тот. – Зато цех и склад разнесли за нас. Почти не потратились, – и он довольно улыбнулся, но тут же помрачнел, потому что главного – документов – он всё-таки не заполучил.
Поэтому с провалом миссии они поздравили себя за поздними ужином и чаепитием, на которые неожиданно остался Тик-Так, откровенно забив на все свои дела и обязанности. Тяжеловато это – неожиданно сделать столь значительный карьерный шаг, переквалифицировавшись из сиротки-убийцы в семейного человека-убийцу. Тут тебе и дополнительные требования, и большая ответственность, и интриги нового уровня.
Марс допил чай и уставился в окно. Он всё ещё обдумывал предложение Кэдбери всё объяснить по поводу навязчивых сновидений, оказавшихся не шуткой Нестле. Да и вот это его уверенно брошенное «до встречи» явно намекало, какое решение примет Марс.
– А вы знали, что Шварц – все парни? – вдруг грустно спросил Пикник, дожёвывая последний кусок курицы с тыквой.
Обследование никакого сотрясения мозга не выявило, но врач рекомендовал постельный режим на пару часов. Пикник выждал положенное время и отправился слоняться по магазину, складу и жилой части, не переставая при этом понуро вздыхать, чем сильно выводил всех из себя. Помочь с приготовлениями к ужину его не стали просить только потому, что был велик риск лишиться напарника, а Тик-Так отказался присылать кого-нибудь нового на замену, мотивировав тем, что к новичку придётся долго привыкать, да и сразу не доверишь прикрывать спину. «Терпите», – сказал Тик-Так, с остервенением нарезая тыкву. Всё-таки был Хэллоуин и хотелось отдать дань тыквенным традициям.
– Да по ним вообще-то видно это, – покосился на него Сникерс.
– И мелкий у них тоже парень, – ещё грустнее сказал Пикник.
– И по нему это тоже всегда было видно, – «обрадовал» его Марс, по-прежнему глядя в окно.
– Но я же… Но я же его в юбке и на каблуках видел, – немного воспрял духом Пикник. А вдруг и он ошибся, и досье?
– А, он тогда с этой встречался… как её… – начал было Тик-Так, защёлкав пальцами.
– Младшая в Шрайент, – подсказал Сникерс.
– Ну да, – согласился Тик-Так. – Всё время забываю, как её зовут. И она устроила ему истерику, что, дескать, в узкой юбке неудобно, на каблуках очень трудно ходить, а он, такой-разэтакий, три часа пешком болтался с ней по городу. Ну, он и решил узнать, правда это или нет.
– И что дальше?
– Да ничего, – отозвался Сникерс. – Послал потом и её, и каблуки.
– Не понимаю, надела бы штаны с сапогами, они же так постоянно на все задания ходят, – Пикник покрутил в руках соломку.
– Бабы, – развёл руками Сникерс.
– Кто-нибудь вообще помнит их младшую? – задумался Пикник, всё-таки откусывая от соломки. Врага надо знать в лицо, но в этот раз с этим явно были проблемы.
В кухне повисла тишина.
– Какая-то она у них… неприметная, – первым нарушил паузу Сникерс. – И как он её только углядел?
– А ты откуда знаешь, кстати? – вдруг удивился Тик-Так.
– А это мне рыжий все мозги пролечил, пока таскал за собой на леске, которую кое-кто раскидал повсюду. Удильщик, блядь!
– А ты сам откуда знаешь? – ревниво спросил у Тик-Така Пикник, игнорируя Сникерса.
– Милки мой фейк со своего фейка на Фейсбуке нашёл, мы с ним иногда там переписываемся, если не видимся на лекциях.
– На Фейсбуке, говоришь, – задумался Пикник.
– Могу продать адрес, – Тик-Так почувствовал потенциальную наживу.
– Такой молодой, а уже Ферреро, – повторил Пикник слова Несквика, меланхолично зажёвывая ещё одну соломку.
– А твоя фамилия Кэдбери, да толку в этом, – в тон ему отозвался Тик-Так.
Марс, заслышав эту фамилию, сжал в руке кружку. Кружка протестующе затрещала. Марс вылил остатки чая в раковину, сполоснул кружку и вышел. Через пару минут входная дверь хлопнула, а с улицы послышался звук мотора Порше.
– А что, – Тик-Так ногой потыкал ногу Пикника под столом. – Ты запал на Шварца? Где ты его в юбке-то видел?
– Когда заказы развозил, – Пикник зажевал очередную соломку. – Случайно.
– Ты ж всегда говорил, что парни тебя не интересуют, – удивился Сникерс, пересаживаясь на место Марса и нашаривая пульт от телевизора. Футбольный матч – вот, что ему нужно. Он точно скрасит самый мерзкий Хэллоуин в жизни Сникерса.
– Да я что-то уже не уверен, – Пикник грустно хрустнул новой соломкой.
Марс тем временем уверенно рулил в сторону резиденции Шварц. Пора было уже поставить точку в этих странных недоотношениях. Марс передёрнулся, стоило только подумать об этом. Наверняка Кэдбери сам не в восторге, а значит есть шанс навсегда избавиться от порнографических сновидений. Марс припомнил особо яркий сон с небольшой сессией БДСМ, где он был только в своём плаще – чёртов Мандерли Ферреро, как в воду глядел, обзывая его плащ мечтой фетишиста – и что с ним вытворяли. Осознав, что прекращение ещё не начавшихся отношений лишит его львиной доли экспериментов, Марс немного подрастерял решимость, но тут же одёрнул себя и прибавил скорость. Не будет ничего между ними. Или пусть Кэдбери находит способ разорвать этот круг, или Марс не откажет ему в смерти. Только сначала «обрадует» грядущей перспективой личной жизни младшего Шварц и не младшего Вайсс. Это так грело душу. Если Дирол ещё не углядел этого в своих видениях, конечно. Неправ оказался Тик-Так, в чём обоих Кэдбери и объединяла фамилия, так это в упорстве, если что-то им нужно было заполучить. Марс давно ещё провёл аналогию и изредка подкалывал Пикника по поводу возможных родственных отношений с Диролом. Пикник бесился, но упорно отрицал все родственные возможности.
Марс оставил Порше в полуквартале от резиденции Шварц, чтобы не привлекать лишнее внимание их соседей. Он прокрался по стеночке к крыльцу и надавил на звонок. Птичья трель причудливо просвистела в глубине дома.
Дверь открыл хмурый Несквик. На скуле у него снова красовался синяк. Видимо, Шварц уже успели отчитаться перед старшим Ферреро и тот снова уделил Несквику чрезмерное внимание. На его месте Марс бы уже начал делать какие-нибудь выводы.
– Дирол! – крикнул Несквик, скалясь. – Ты мальчиков вызывал?
– Не смешно, – донеслось откуда-то сверху.
– Не вызывал. И я не вызывал. И остальные не вызывали. И ничего не покупаем, – Несквик не спешил радовать Марса гостеприимством.
– Ничего и не продаю, – оттеснил его с порога Марс, не дав захлопнуть перед носом дверь.
– Я слышу, о чём ты думаешь, – сказал ему вслед Несквик.
– Так пойди и задумайся над этим сам.
Несквик заткнулся и завис.
– Дверь-то закрой, – сказал Марс. – Сквозит.
Когда Несквик не пошевелился, продолжая пялиться в пространство, Марс вернулся и захлопнул дверь сам.
– Спасибо, – пробормотал Несквик, переводя стеклянный взгляд на него. – Но меньше думай.
Возле лестницы они разошлись – Марс отправился наверх искать Дирола, а Несквик свернул на кухню, попутно прихватив с комода небольшое ручное зеркало.
Насупленный Милки, сидящий за столом, следил за движениями Линдта, размеренно готовящего какао. Волны негодования чуть покачнули Несквика, видимо, Милки на что-то сильно сердился.
– Ой, – сказал Несквик, садясь на стул рядом. – Сбавь обороты.
– Я не могу понять! – возмутился Милки, негодование заколебалось вокруг сильнее. – В каком месте меня можно принять за девицу?!
– Успокойся, – не очень внятно проговорил Несквик, разглядывая свой синяк в зеркале. – Ни в каком.
– Тогда почему меня постоянно называют девчонкой? – Милки всплеснул руками, едва не выбив у него зеркало.
Несквик немного отвернулся в сторону, уходя из зоны поражения, и уже сам покосился на Линдта в ожидании какао – это единственное, что могло успокоить Милки, – и вернулся к своему синяку. Ну и урод этот Ферреро. Патлатый урод. Придёт время, и Несквик припомнит ему весь список, мучиться похлеще папаши будет, хоть того Форрест и прирезал по-быстрому в порыве своей вендетты. Хотя начать уже можно сейчас, Форрест подсказал неплохую мысль с подменой снов, нужно только выбрать тему подходящую.
– Серьёзно, что не так? – продолжал возмущаться Милки. Нелепые сомнения по поводу его пола всегда выводили из себя.
Несквик ещё раз покосился на него. Однажды, когда он решит распрощаться с жизнью, обязательно скажет Милки, что на самом деле у него девичьи черты лица.**
Сверху раздался грохот. Несквик кинул взгляд на потолок, а потом на часы над кухонной дверью.
– И пяти минут не продержались, – пробормотал он. – Ох, разобьёт Форрест голову свою, если так падать будет.
Перед ним появилась кружка с какао. Несквик отложил зеркало и с удовольствием отвлёкся от мрачных мыслей, кивком поблагодарив Линдта. Милки, уже успевший ополовинить свою кружку, забыл про все недовольства и теперь блаженно жмурился. Тыквы на его кружке щербато и довольно скалились.
Сверху продолжало греметь.
– Ну, чувствую, заживём теперь, – сказал за всех Линдт, выбирая из коробки праздничное тыквенное печенье.
Механическая тыковка, стоящая на холодильнике, подпрыгнула при очередном грохоте и что-то прочирикала.

Две недели спустя
– «Кошачий дом», слушаю, – снял трубку надрывающегося телефона Пикник.
– Кэдбери, – раздался оттуда бодрый голос Несквика. – Приезжай пить.
– Нет, – отрезал Пикник.
– «Волосатые кокосы», «Шарики полковника», «Жеребец Астарты»…
– Это нифига не прельщает, только показывает степень твоей извращённости.
– Ты что, никогда таких коктейлей в клубах не пробовал?
– Нет. Меня одни названия отпугивали.
– Ладно, перехожу к более убедительным аргументам. Дирол сбежал, а Форрест поехал его возвращать.
– Нет, – повторил Пикник, но голос его предательски дрогнул. Можно было свалить на кого-нибудь свою утреннюю смену, а самому поспать подольше.
– Линдт ушёл к самому младшему Ферреро.
– Зачем? – удивился Пикник.
– Внезапно выяснилось, что их младшему не чужд оккультизм. Со словами «оккультизм оскорбляет бога» Линдт упёрся к нему. Наверное, займутся жертвоприношениями. Давно район пора было зачистить.
– Всё равно нет, – Пикник решил стоять на своём.
– А наш мелкий сегодня дома, – торжественно закончил Несквик.
– Чёрт, – сразу сдался Пикник, забывая и об утренней смене, и о желании поспать подольше. – Умеешь ты уговаривать. Еду.

* Два из пяти официальных профайлов Шварц утверждают, что способность Вундеркинда – психокинез. Психокинез более широкое понятие, охватывающее любое воздействие мысли на предмет: телекинез, телепортация, пирокинез, левитация и т.д.
** Два из пяти официальных профайлов Шварц утверждают, что у Вундеркинда девичьи черты лица.

@темы: Сникерс, Несквик, Пикник, Фики, Дирол, Тик Так, Милки Вэй, мейл!Линдт, Слэш, Марс

---

[АХ~]

Название: Ride with the moon in the dead of night
Автор: Торт-оборотень
Форма: коллаж
Пейринг/Персонажи: Натс, Сникерс
Категория: джен
Жанр: мистика
Исходники: арты Sylenth, картинка из гугла
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: одержимый!Натс, зомби!Сникерс



Название: If I Was Your Vampire
Автор: Торт-оборотень
Форма: коллаж
Пейринг/Персонажи: Ронднуар, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: мистика
Исходники: арты Sylenth, картинка из гугла
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: вампир!Ронднуар, дарк!Рафаэлло




Название: I am the shadow on the moon at night
Автор: Торт-оборотень
Форма: коллаж
Пейринг/Персонажи: Марс, Баунти
Категория: джен
Жанр: мистика
Исходники: арты Sylenth, картинка из гугла
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: Барон Самди!Марс и Бригитта!Баунти

@темы: Баунти, Сникерс, Натс, Коллажи, Джен, Рафаэлло, Ронднуар, Марс

---

[АХ~]

Название: Is there anything you would not do for your family?
Автор: Торт-оборотень
Бета: Торт-оборотень
Размер: мини, ~3000 слов
Пейринг/Персонажи: Натс, Несквик, Виспа, Комильфо
Категория: джен
Жанр: драма, агнст, мистика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: за неделю до Хэллоуина горожане сожгли дом семьи Нестле, и Натс готов сделать всё, чтобы защитить своего младшего брата.
Примечание/Предупреждения: возможен ООС (особенно Несквика) и нестандартное представление персонажей. Натс и Несквик – родные братья, Комильфо – их старшая двоюродная сестра.

– Натс! Натс, проснись! – звучал чей-то испуганный голос над самым ухом, чужие руки теребили плечо, и Натс открыл глаза.
Воздух пропитался запахом пороха и чернослива, зато кроме собственного дыхания и бормотания Несквика не было слышно ничего. Сон как рукой сняло, Натс схватил с прикроватной тумбочки очки и быстро поднялся, на ходу серьёзно спрашивая:
– Они опять пришли? Тени?
Эти существа во время растущей луны поглощали свет и становились сильнее, так что он не стал включать лампу. Благо, Натс давно научился ориентироваться в доме с закрытыми глазами – ещё тогда, когда их семье пришлось столкнуться со сверхъестественным в первый раз. Первым делом он нашёл собранные рюкзаки для экстренных случаев, лежащие в шкафу. Подумал, и достал два сложенных комплекта одежды: один для себя, второй – для Несквика.
Что-то было не так, как обычно. Что-то пошло неправильно.
– Да, – Несквик закивал; даже в темноте было видно, как он сжимает руки в кулаки и как дрожат его губы. Он будто знал, что Натс хотел у него спросить, и сказал сам: – Мама и папа... они не просыпаются.
– Переодевайся, – выдохнул Натс, уже зная, что вариантов у них немного. Неизвестно, как долго Тени пробыли в доме, но запах, который они приносили с собой – запах чернослива – стоял поразительно сильный. Натса всё ещё клонило в сон, и если Несквику не удалось привести родителей в чувство, то их дела были плохи.
– Я видел... Натс, – шёпотом заговорил Несквик, натянув толстовку, – они ведь ушли, их кто-то спугнул. Тут был кто-то ещё...
Порох. Если и было что-то, чего Тени опасались в любую ночь, кроме полнолуния, то это настоящего огня.
Проклятье. Все ведь считали, что это вина Несквика – от аварий на электростанциях до похищений и порой смертей людей. Почти все в городе называли его демоном; сначала за глаза, но после последнего случая в школе, когда на уроке ИЗО все вещи просто взмыли в воздух, уже прямо.
Несквик перестал выходить из дома, но ничего не изменилось. Тени продолжали терроризировать город, и его жители, видимо, решили пойти на крайние меры. Натс осторожно выглянул в окно – толпа на лужайке перед их домом как раз поджигала рассыпанный на крыльце порох.
– Мы должны бежать, Несквик.
– Но мама...
– Мы не успеем, – Натс покачал головой и взял брата за руку.
У них не было времени анализировать ситуацию, у него – не было.
Огонь разгорался быстро, наверное, кто-то не побоялся пробраться внутрь и щедро рассыпать порох и внутри дома. Треск горящего дерева доносился до них как из глубины воды – Тени постарались на славу, тишина, которую они приносили с собой, не боялась огня и скрадывала звуки. Сейчас это помогало Натсу оставаться спокойным и собранным. Несквику не следовало бояться слишком сильно, и уверенность Натса должна была помочь ему держаться.
Они успели спуститься на первый этаж до того, как огонь добрался до лестницы; проскочили сквозь пелену дыма на кухню, выскользнули через заднюю дверь на улицу.
И побежали.
Пока никто не заметил, не оглядываясь назад, в холодную и жестокую неизвестность.

Позже Натс не мог вспомнить, как они смогли добежать до заброшенных складских помещений и спрятаться там, опасаясь преследования. Несквик не стал ничего спрашивать – просто опустился на пол и заплакал; Натс сидел рядом и обнимал его, но утешать не пытался.
Они потеряли родителей и свой дом, их жизнь изменилась навсегда – Несквик имел полное право скорбеть за двоих в тот вечер, потому что Натс не мог себе этого позволить.
Теперь он был ответственным, он должен был поддерживать и защищать, быть сильным и стойким. Поэтому Натс старался думать не о том, что случилось во время пожара, а о том, как они будут выживать дальше.
К рассвету они оба, уставшие и отчаявшиеся, провалились в неспокойный сон.

– Наверное, я должен был просто позволить Теням меня забрать, – на третью ночь сказал Несквик, кутаясь в тонкий, проеденный молью плед.
У них с собой было немного еды и денег, но Натс знал, что растянуть это надолго не удастся. Нужно было уходить из города и пытаться найти Комильфо – она сама была их единственным родственником, кто знал об «охоте» на Несквика, и в последний свой визит говорила, что всегда рада будет помочь. Натс думал, что она может быть сама связана с потусторонними силами, да и других вариантов, куда идти, у него не было. Но из выброшенных утренних газет Натс знал, что после обыска в сгоревшем доме полиция считала, что это они с Несквиком устроили пожар. Их искали, и все дороги из города патрулировались.
Их запас соли и мела для защитных кругов истончался с каждой ночью, у них не было зимней одежды, а теперь и Несквик чувствовал себя виноватым.
– Не говори так, – покачал головой Натс, присаживаясь перед ним на корточки и протягивая вперед руки. – Несквик, посмотри на меня.
– Но если бы... если бы... Из-за меня случился пожар, и теперь...
– Люди виноваты в пожаре. Те, кто рассыпал порох, те, кто зажигали факелы. Ты не должен винить себя из-за них, – Натс крепко сжал его руки в своих. – Я сделаю всё, что смогу, чтобы тебя защитить. И от людей, и от Теней, и от прочих потусторонних тварей, потому что ты не должен уходить на ту сторону.
– Нас, – нахмурился Несквик, поёжившись.
– Всё, чтобы защитить нас, – подтвердил Натс и, пересев ближе, обнял его. – Попробуй поспать, вечером нужно будет искать новое место.
Несквик прижался к нему и кивнул, закрывая глаза, а Натс задумчиво закусил губу. Он мог перехитрить людей, но против сверхъестественных существ был почти бессилен.
На этой неделе полнолуние наступало в ночь Хэллоуина, и об этом он старался не думать.

Они обосновались на чердаке дома, который должны были снести ещё в конце августа, но не успели и перенесли работы. Несквик за ночи, проведенные на холодных складах, простыл, и большую часть имеющихся в их распоряжении денег пришлось потратить на лекарства. До Хэллоуина оставалась всего ночь, и мысли о нём не давали Натсу покоя.
31 октября родители всегда проводили защитный ритуал, и никто из тварей, решивших во что бы то ни стало заполучить Несквика, не мог попасть в дом. Но он был слишком энергозатратным, а действовал всего лишь сутки, поэтому эту высшую ступень защиты они использовали нечасто. Натс даже не знал, в чём был смысл того ритуала.
А теперь у них могло даже не хватить соли, чтобы сделать примитивный защитный круг. Если бы они под прикрытием Хэллоуина покинули город, это не спасло бы их от тех же Теней, и нужно было что-то придумать. Несквик ведь особенный, и он не должен страдать, не должен попасть на другую сторону, он должен оставаться человеком.
Но у Натса ничего нет. Ни капли магии, чтобы защитить его. И если против демонов ещё могли подействовать железные балки, то Тени умели становиться бесплотными, а в ночь полнолуния их даже настоящий огонь мог не отпугнуть...
– О, какой хороший мальчик, – мягкий, незнакомый женский голос прозвучал совсем рядом, и Натс вздрогнул. – Тихо, ты же не хочешь разбудить брата? Пусть спит.
– Кто ты? – шепотом поинтересовался он, напряженно вглядываясь в темноту чердака.
Они всегда спали в двойном защитном круге, и всю прошедшую неделю этого хватало. Эта ночь не стала исключением; но голос звучал слишком близко, и уже давно никто из сверхъестественных тварей не пытался с ними заговорить.
Это выбивало из колеи. «Кинжал, нужно достать кинжал», – думал Натс, одной рукой шаря в рюкзаке.
– Поверь, это лишнее, милый, – женщина вышла из темноты. Она казалась бы вполне обычным человеком, если бы не была полупрозрачной. – Я Виспа.
– Ты не получишь Несквика, уходи. У меня есть...
– У тебя ничего нет, – она провела рукой по пышным вьющимся волосам и присела совсем рядом с границей круга. – Но я пришла не за этим чудным медиумом, мне нужен ты, Натс.
– Что? – он нахмурился. Добраться до Несквика через него ещё никто не пробовал, он бы запомнил.
– Видишь ли, медиум не поможет мне в моём деле, мне нужен обычный человек, и ты... ты подходишь просто замечательно. Я бы хотела заключить с тобой сделку.
Натс молча пытался рассмотреть её, как будто глядя в глаза демону можно было выяснить, где же подвох. Сильные демоны выглядели совсем как люди, жили в их городах, притворялись друзьями, и в то же время занимались своими делами...
Виспа вполне могла быть демоном.
– Видишь, ты же такой умный, – она тихо рассмеялась, и Натс понял, что был для неё открытой книгой – она легко читала все его мысли, знала, в каком отчаянном положении он находится...
– Я не намерен заключать сделки.
– Ты даже не слышал моих условий, милый, – она сделала жест, словно хотела погладить его по щеке, но остановила руку на границе круга.
Значит, пока он ещё действует, пока ещё есть время что-то придумать...
– У тебя нет времени, – уже жестче сказала Виспа. – Завтра Хэллоуин и полнолуние, у тебя нет сил, чтобы справиться со всеми, кто хочет получить в свой стан такого сильного и талантливого медиума, как твой брат. Я предлагаю тебе силу. Ты без труда решишь все ваши проблемы.
– Тебе-то с этого какая выгода?
– Знаешь, любой, у кого есть медиум, становится сильнее – мне невыгодно, чтобы у врагов было преимущество.
– И что я буду тебе должен?
– Себя. Спустя год, в следующий Хэллоуин, ты станешь моим подчинённым, и тогда я расскажу тебе, зачем ты мне нужен, если тебе будет интересно. Хотя, даже если не будет, я всё равно расскажу.
– Но Несквику в следующем году будет только четырнадцать, а все выходцы из потустороннего мира охотятся на одарённых людей до их шестнадцатилетия.
– У тебя будет целый год. Ты же и сам знаешь, куда вам стоит идти, не правда ли? Есть ведь одна... ведьма, – она скривилась и посмотрела на него с таким обречённым выражением лица, словно в сотый раз объясняла что-то, что он и сам прекрасно знал.
«Значит, Комильфо всё-таки ведьма», – теперь Натсу и самому казалось странным, что он сомневался в этом. И раз демону она неприятна, то она точно осталась на нужной стороне. И она не только приютит их, но, возможно, сможет и обучать Несквика...
– Натс, милый, у меня нет времени обсуждать с тобой детали. Ты же говорил, что сделаешь всё, чтобы защитить его. Ну так защищай.
Натс перевел взгляд на спящего Несквика. Он часто просыпался по ночам, говорил, что чувствует, как за ним следят, боялся тишины и живого огня.
Виспа была права – у Натса не было ничего, чтобы наверняка защитить его хотя бы в предстоящую ночь, не говоря уже о предстоящих годах до времени, когда можно будет вздохнуть хотя бы относительно спокойно.
– Что это будет за сила и как я должен подтвердить сделку? – скрепя сердце, согласился Натс, и Виспа как будто стала менее прозрачной.
– О, ничего особенного, просто протяни мне руку, – она улыбнулась, рассматривая Натса теперь уже с маниакальным блеском в глазах. От её взгляда холодела кровь, но он только вытянул руку за границу защитного круга и крепко сжал её ладонь.
Натс никогда не представлял себе, как ощущается нечеловеческая сила, как должен чувствовать себя Несквик, чувствительный к магическим потокам и потустороннему миру, и в первые секунды он думал, что лучше было бы не знать об этом вообще. Миллионы образов пронеслись в его сознании за одно мгновенье, по телу прошлась ледяная волна; он качнул головой, перестав видеть, слышать, чувствовать мир как раньше.
Первый вдох обдал его легкие жаром, так что Натс закашлялся, и лишь когда он смог спустя пару минут открыть глаза, Виспа отпустила его руку.
– Из тебя получится отличный демон, милый, – проворковала она и испарилась в воздухе.
С новым глубоким вдохом Натс провалился в сон.

Он проснулся около полудня.
Несквик ещё спал, и прошлая ночь казалась Натсу сном. Он чувствовал себя, как и прежде, обычным человеком, каждый вдох не обжигал лёгкие, картинка перед глазами не расплывалась, да и температура тела была в норме.
Но в полной мере проникнуться мыслью, что сделка с Виспой не была реальной, он не успел. Моргнув раз, он увидел посреди комнаты дымчатого кролика, появившегося из ниоткуда. Несквик говорил, что иногда видел их – они наблюдали за ним своими яркими глазами, похожими на светящиеся изумруды. Не нападали, но он всё равно их побаивался.
Теперь Натс сам видел этих кроликов – каждый раз, как он моргал, их становилось всё больше и больше. Несквик, ощущая неладное, заворочался, и Натс вскинул руку, думая, что лучше бы этим кроликам исчезнуть.
И они действительно испарились, закрутившись в одну дымную спираль. К тому моменту, как Несквик открыл глаза, чердак уже был пуст.
– Эй, что-то случилось? – сонно поинтересовался он.
Натс покачал головой и как мог спокойно заверил:
– Нет, всё хорошо. Мы будем в порядке, я же говорил тебе?
– Но сегодня Хэллоуин. Ты же помнишь...
– Я со всем этим разберусь. Подожди меня здесь и не выходи из круга, тебе нужен горячий чай.
– А если придут фейри? Или Тени? Или кролики опять будут смотреть, ты знаешь, они такие... стрёмные.
– Не бойся, сейчас только полдень. Никто тебя не тронет здесь, я обещаю.
Несквик неуверенно улыбнулся, отпуская его, и чихнул. Натс только потрепал его по волосам и пошёл на улицу, отчаянно желая, чтобы в его отсутствие никто вообще не мог сунуться в эту комнату.
Когда он вернулся со стаканчиком горячего чая, Несквик был в полном порядке.
К наступлению ночи Несквик нервно озирался по сторонам. Натс знал, что он ждёт нападения, даже в обычные полнолуния они случались чаще, и не мог сказать, что сегодня всё будет спокойнее, чем за всю их предыдущую жизнь. Несквик не должен был узнать, что Натс заключил сделку с демоном. Ведь это было хуже пожара, но менять что-то было уже поздно.
За день никто так и не появился на чердаке, похоже, Натс сумел поставить здесь защитный барьер, и это стоило того, чтобы продать свою душу с рассрочкой. Теперь Несквику ничего не угрожало, нужно было только придумать, где найти Комильфо и добраться до неё.
После полуночи Несквика удалось уговорить попробовать уснуть. Сам Натс не ощущал усталости и не спал до самого рассвета, но никто из потустороннего мира к ним так и не пробился.

Через пару дней на одной ярмарке Натсу удалось на последние деньги купить им поношенные зимние куртки. Они были великоваты, но так, по крайней мере, можно было уходить из города – теперь Натс мог сам отвести людям глаза, и они не обращали на них внимания или просто забывали о них, стоило им пропасть из поля зрения.
Так они на попутках доехали до соседнего города без цента в карманах. Там Несквик снова простудился, и пришлось научиться тащить чужие бумажники в толпе бегущих с работы людей, а также продукты с полок магазинов – Натс пробовал создавать вещи из воздуха, но так его новоприобретённые силы не работали.
Поправился Несквик только через месяц. Натс к тому моменту был уверен, что в этом округе искать Комильфо бессмысленно – он нашёл пару её знакомых, и все они утверждали, что она давно уже переехала, так что в декабре они снова отправились в путь.
Но и в соседних округах не нашлось никого, кроме её знакомых. Всю зиму им пришлось ночевать в заброшенных домах, обогреваясь только изношенными вещами и – с января месяца – кострами, потому что без огня было совсем плохо.
Только в марте одна из подруг Комильфо сообщила, что она уже пару месяцев как живёт на другом конце страны, и дала точный адрес.

Они добрались до Комильфо только в начале мая.
Стоя на крыльце её дома, Натс боялся, что она точно поймёт, что с ним что-то не так. Несквик, казалось, что-то подозревал, но то ли просто не сомневался в словах Натса, то ли не мог понять, что именно неправильно, потому что сам присутствовал в непосредственной близости от совершения сделки.
– Да, да, я уже иду... Мальчики! Поверить не могу, что вы живы! – Комильфо открыла дверь и удивлённо распахнула глаза, почти сразу кинувшись их обнимать.
– Мы успели убежать до того, как разгорелся пожар, – сглотнув, ответил Натс. Вспоминать об этом было всё ещё больно, но он знал, что придётся ей всё рассказать.
Почти всё. Ведь то, что он не совсем человек, она не заметила.

Виспа не обманула его, когда искушала пойти на сделку с ней. Комильфо правда была ведьмой, её сила отличалась от силы Несквика, но она вполне могла его учить – и неплохо справлялась с защитой от всяких непрошеных гостей. Натс расслабился, понимая, что у неё Несквику ничего не угрожает.
Попросить у неё помощи для себя он даже не пытался. Теперь у него было время обдумать своё положение, и он вспомнил, что Виспа тогда ему сказала: «Из тебя получится отличный демон, милый».
Он уже почти враг собственной семье в лице младшего брата и старшей сестры, а так как на сделку он пошёл по собственной воле, расторгнуть её вряд ли бы удалось. Так же, как воровал и обманывал он по собственной воле, чтобы выжить, потому что другого выхода у них с Несквиком не было.
Так что он просто наслаждался тем временем, которое может пробыть с ними вместе.

В ночь на тридцать первое октября Натс не мог спать.
Он не видел образов, по прежнему чувствовал себя человеком и не испытывал несвойственных себе желаний. Разве что наказать тех, кто был виновен в пожаре – но эта мысль поселилась в его голове ещё до сделки с Виспой, он лишь подавлял её.
В ночь же перед Хэллоуином Натс просто не хотел спать.
Они позавтракали запечённой в меду тыквой, сходили на ярмарку и полдня украшали дом к вечеру – Комильфо всё делала в последнюю минуту, но получалось у неё всегда сногсшибательно. Натс старался вести себя естественно, хотя она всё равно поглядывала на него с беспокойством.
Несквик тоже заметно нервничал, и после обеда отвёл его на чердак.
– Натс, я знаю, что сегодня Хэллоуин, но кролики...
– Кролики же безобидные? – привычно нахмурился он, не выдавая, что прекрасно их видит.
– Не в этом дело, – покачал головой Несквик. – Они сегодня весь день за тобой следят.
– Да? – Натс сделал вид, что удивился, хотя и сам заметил эту аномалию. Он решил бы, что это дело рук Виспы, но наверняка знал, что дымные кролики не имеют к ней никакого отношения.
– Да, это так странно, что им от тебя нужно? Тебе ведь уже шестнадцать, и...
– Несквик, брось. Я всего лишь человек, а эти ушастые, наверное, так отмечают праздник.
– Мы же всегда с тобой будем вместе, правда?
– Правда, – кивнул Натс.
У Комильфо Несквик учился пользоваться своими возможностями, в том числе интуицией. И сейчас задавал очень правильные вопросы, на которые Натс не мог ответить правдой.
Сегодня всё закончится.

– Ты далеко? – поинтересовалась Комильфо как раз тогда, когда Натс уже стоял на пороге.
– Пойду, прогуляюсь, посмотрю, как соседи украсили дома, – сообщил он, стараясь выглядеть непринуждённо.
Ждать завершения срока и смотреть, как семья следит за ним, как за ним следят толпы дымных кроликов, было слишком тяжело, поэтому Натс решил пойти навстречу неизбежному и найти Виспу самостоятельно.
Он специально не прощался, не давал никаких указаний, ничего не забирал с собой на память. Всё должно было выглядеть так, словно он правда просто пошёл погулять.
Но Комильфо своим взглядом словно пригвоздила его к полу, и Натс вопросительно приподнял бровь. Мол, я же сказал, что ещё нужно?
– Купи пакет молока по дороге домой, у нас заканчивается, – в конце концов, махнула рукой она, поднимаясь на второй этаж.
– Обязательно, – кивнул Натс, закрывая за собой входную дверь.
С каждым шагом от дома он будто чувствовал, как нить между ними истончалась, его разум застилала пелена, и по телу разливалось ощущение вседозволенности. Он не смотрел по сторонам и не замечал детей в костюмах, хвастающихся, у кого больше конфет, цветные гирлянды на фасадах домов и пузатые тыквы со светящимися слабыми огоньками глазами. Он просто шёл вперед, не разбирая дороги, пока кто-то не коснулся его плеча, заставляя остановиться.
– Время пришло, милый, – улыбнулась Виспа. Теперь она была женщиной из плоти и крови, но Натс не чувствовал сожалений по этому поводу – как будто та часть его, что могла жалеть о случившемся, осталась дома с Несквиком и Комильфо.
– Поэтом я здесь, – пожал плечами Натс.
– О, мы с тобой будем творить великие дела, – рассмеялась она.
Они исчезли с улицы в клубах едкого дыма, но никто из прохожих не обратил на это внимания.
В ночь Хэллоуина это не могло их удивить.

@темы: Натс, Джен, Комильфо, Несквик, Фики, Виспа

---

[АХ~]

Название: And nobody else but you
Автор: Торт-оборотень
Размер: драббл, 759 слов
Пейринг/Персонажи: Пикник, Сникерс
Категория: джен с намеками
Жанр: остаться в живых
Рейтинг: PG-13 за лексику
Краткое содержание: Зомби-апокалипсис — и этим все сказано
Примечание/Предупреждения: оос, оос х 2 комбо; автор впервые пишет про этих персонажей; за вдохновение спасибо короткометражке Cargo; использованный перевод песни Мэрилин Монро взят отсюда

— Эй, долбойож, это я! — сказал Пикник, выходя к месту стоянки.
Сникерс, однако, не спешил опускать дробовик.
— Пароль давай! — потребовал он.
Пикник кротко вздохнул.
— То есть тебе, Шерлох Хламс, недостаточно того, что я выгляжу, как нормальный, говорю, как нормальный, и двигаюсь, как нормальный?
Сникерс сурово свел брови и качнул дулом дробовика.
— Пароль, говорю, давай! Ник, ты же помнишь, я щас тип контуженный, меня нельзя злить!
Даже на расстоянии Пикник видел, как у Сникерса дрожат уголки губ в попытке удержать гогот. И думал: в их ситуации возможность смеяться, в общем, практически самая ценная штука, что у них есть.
Не считая лекарств, еды и патронов.
— Ок, ок, сейчас организую тебе твой пароль.
Театрально прокашлявшись, Пикник высоким голосом пропел:
— Как можно стремиться к чему нибудь выше, чем только услышать, что ты стал моим! Падам-падам-па, дудли-дам-пу!
Сникерс — как и всегда — едва не зарыдал. Уронив дробовик себе на грудь, он закрыл лицо ладонями и давился смехом, стараясь не заржать во все горло.
Чувствуя себя очень гордым и очень довольным, Пикник спросил:
— Ну, теперь зеница моего ока, господин моего сердца и огонь моих чресел разрешит мне присесть рядом и развлечь его историей о похождениях одного скромного, прекрасного и очень храброго юноши — меня?
Все еще трясущийся от сдерживаемого смеха Сникерс кивнул. А потом Пикник, плюхнувшийся на скатанное одеяло рядом с ним, получил чувствительный тычок в спину.
— За что?
— Долбойожем не обзывайся!
— Могу долбоежиком назвать, ласково, так будет лучше? — Пикник быстренько отклонился от следующего тычка. — Ну если ты долбойож и есть. У нас зомби-апокалипсис, а ты ногу сломал.
— Да бля-а. — Сникерс закатил глаза. — Не сломал, а вывихнул. Ник, ну ты че меня за дурочку держишь? Я тебе че, вывих от перелома не отличу?
Вообще-то, аргумент. И в том, и в другом у Сникерса был обширный опыт.
— Все равно ты долбойож, долбоежик мой, — сказал Пикник. — Ты этот вывих заработал, споткнувшись о зомборуку. Это только ты так можешь.
— Слушай, дробаш все еще у меня! — Сникерс яростно сощурился, вызывая желание поцеловать его в кончик носа. — Захлопнись давай! То есть не захлопнись, то есть рассказывай давай. Ты байку обещал.
— А я наврал. — Пикник, наконец, добрался до банки фасоли, о которой мечтал уже несколько часов.
(Подумать только, месяца три назад он даже слова этого слышать не мог без неприятного содрогания в районе желудка.)
Банка стояла недалеко от их суперсекретного костра и нагрелась с одного бока. Теплая фасоль, м-м. Вкуснятина!
— Ник?
Прозвучало тихо и очень серьезно, Пикник аж вздрогнул и потянулся к обвитой колючей проволокой бите.
— Что?..
— Ник, ну че ты скотина такая? Я волнуюсь же, блин. Чтоб ты знал, вообще неприкольно целыми днями лежать тут и гадать, куда ты мог вляпаться. И... и вернешься ли вообще. А ты еще приходишь такой со свежим фингалом и делаешь вид, что все окнорм.
Серьезный Сникерс. Восьмое чудо света. Пикник на мгновение остро пожалел, что мобильник давно разряжен, и нельзя сфотографировать это вот лицо.
— У тебя рукав в крови, — буркнул Сникерс. — И прореха.
А. Так вот он о чем.
— Не волнуйся, я все продумал, — сказал Пикник. — Я сделаю палку, прицеплю на нее кусок мяса и прикреплю так, чтобы мясо всегда маячило передо мной. А тебя взвалю на спину, ты только веди себя тихо. И потом буду идти, идти, идти за мясом, пока кто-нибудь не пристре...
Он замолчал. Потом вздохнул:
— Да, хреновая вышла шутка.
И закатал рукав, демонстрируя загорелую руку без всяких укусов.
— Я тебя, мудака такого, удушу во сне, — сказал Сникерс очень, очень спокойно. — Чувак. Ну чувак. Не смей так больше!..
И Пикник его обнял, потому что — а что еще он мог сделать.
— Прости, — пробормотал он в пахнущие дымом волосы Сникерса. — Серьезно, прости, я эту шутку целый день обдумывал. Мне как-то и в голову не приходило, что ты так серьезно переживаешь.
— Ну тебя нахуй, — пробормотал Сникерс в ответ, обнимая Пикника так, что у того явственно хрустнули ребра.
А Пикник обнимал его в ответ и думал, что по сути, вот это с палкой и мясом он придумал очень даже круто. И можно будет, в случае чего...
— Так, я не понял, — сказал вдруг Сникерс. — Ты мне тип эту нервотрепку компенсировать не собираешься?
— Так это, слушаю и повинуюсь, мой господин, — с готовностью откликнулся Пикник. — Построить тебе дворец? Украсть для твоего гарема сотню красавиц с четырех частей света?
— И этот человек меня долбойожем называет, — поделился Сникерс с темнотой. — Не, чувак. Я вот пароль новый придумал.

@темы: Сникерс, Джен, Пикник, Фики

---

[АХ~]

Название №1
Автор: Торт-оборотень
Бета: анонимный доброжелатель
Размер: мини, 1074 слова
Пейринг/Персонажи: Марс, Рафаэлло
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Известный писатель до сих пор не найден
Примечание/Предупреждения: оос, оос х 2 комбо; автор передает привет и благодарности Стивену Кингу и Дж. Р. Р. Мартину

«Известный писатель до сих пор не найден», — сообщают новостные ленты.
«Полиция прикладывает все усилия, чтобы узнать судьбу Марса Форреста, автора более чем двадцати книг в жанре боевой фантастики».
Марс очень ярко представляет себе эти заголовки.
Собственно, только они помогают ему не впадать в отчаяние.
Его ищут, его найдут, все будет хорошо, все будет хорошо все будет хорошо всебудетхорошо...
И желательно поскорее.
Он не ел толком уже очень долго. Он даже не знает, сколько времени прошло с тех пор, как его автомобиль на ровном месте вдруг завизжал шинами и начал скользить, будто по льду, пока его не вынесло на обочину и не уронило в овраг носом.
Сутки? Двое? Неделя? Марс лишен возможности наблюдать смену дня и ночи. Он лежит в кровати, примотанный ремнями, у него завязаны глаза, и вот уже чертову бесконечность целью его жизни является почесать затылок.
Чтобы отвлечься, он раз за разом прокручивает в голове прошлое — то ли недавнее, то ли далекое.
Итак, автомобиль занесло, и он, Марс, выбрался наружу и обеими ногами встал в затхлую воду, всколыхнув гнилую вонь и тучу мошкары.
А потом была боль, а потом темнота.
Марса злит, что он не может определить характер той боли. Ударили ли его по голове? Или, может, стреляли? Или вогнали в шею смазанную какой-то дрянью иглу? У него нигде не болит как-то особенно... просто болит. Везде.
«Это все из-за ремней», — думает Марс и злится снова — уже на себя. Охуеть, какие мы умные. Что же это мы себя похитить-то дали.
Злиться лучше, чем паниковать. Лучше, чем впадать в апатию.
Все будет хорошо. Все будет хорошо. Всебудетхорошо.
Открывается дверь, и Марс инстинктивно дергается в своих путах. Он уже знает, что сейчас услышит твердые шаги, затем почувствует холодную руку — изящную, но крупноватую для женщины. Его будут гладить, как любимую зверушку, и шумно выдыхать. В прикосновениях нет непристойного, ему просто приглаживают волосы, но Марс все равно чувствует себя отвратительно, потому что его не спрашивают, хотел бы, чтобы его гладили по голове, или нет.
Затем будут другие прикосновения — уже исключительно деловые. Типа запихивания пластиковой трубки ему в глотку, чтобы покормить.
Но вместо тех шагов он слышит другие — аккуратные, скользящие. И слышит голос с легким итальянским акцентом:
— Мистер, мистер, только не подавайте голоса. Я здесь, чтобы спасти вас.
Марс вдруг понимает, что не может вдохнуть.
Чудо.
С ним прямо сейчас происходит самое настоящее чудо.
Его искали, его нашли, и теперь все будет хорошо.
Он чувствует, как ослабевает хватка ремней, и думает: когда кровообращение начнет восстанавливаться, ему придется несладко.
Получив возможность шевелиться, Марс принимается яростно чесать затылок и тут же вздрагивает от боли. Кажется, одной загадкой меньше. Его все же ударили по голове. Не то чтобы это его сейчас волновало хоть сколько-нибудь.
Спаситель помогает ему снять тряпку с глаз, и Марс медленно моргает. Ему чудится, что его веки поднимаются и опускаются с отчетливо слышимым хрустом.
Он видит перед собой альбиноса с тревожным взглядом. Тот прижимает палец к губам.
— Идемте, — быстро шепчет он. — Я все объясню потом, сейчас просто идемте. Вы... можете?
Марс кивает. Тело не ощущается своим, но он заставит эту непослушную машину из мяса двигаться.
...В мыслях это звучит лучше, чем выходит на практике.
Но альбинос тут, вовремя подставляет плечо. Он сильный. Для того, кто выглядит так полупрозрачно, как свежевылупившаяся личинка паука, даже неожиданно сильный. И так, позволяя цепляться за себя, он помогает Марсу преодолеть лестничный пролет и выйти в ночь.
Темнота такая безусловная, что Марс в панике вздрагивает. Это как будто на глаза опять опустилась повязка, и альбинос тихонько похлопывает его по спине:
— Ш-ш, мистер, я помогу вам. Простите, не нашел ваши ботинки, а мои вам не подойдут. Вы сможете идти так?
Конечно, Марс сможет. К свободе — хоть босиком по углям. Марс думает, что сделает эти слова эпиграфом к своей следующей книге.
Да. Да. Он выберется. И напишет новую книгу с плохо перерисованной знаменитостью на обложке.
И это будет чертовски хорошая книга, есть у него такое предчувствие.
Первый шаг по холодной мокрой земле дается с трудом. Второй — легче.
— Это тропинка, но потом мы свернем в лес, — шепчет альбинос.
По неутоптанной земле идти гораздо тяжелее. Через какое-то время Марсу кажется, что он и в самом деле шагает к своей свободе по углям, а еще позже он понимает, что задыхается.
И это страшно. Что с ним сделалось? Он молодой, здоровый мужчина. Он всегда старался следить за собой, а теперь его свистящее дыхание разносится, кажется, на километры вокруг.
А вдруг это теперь навсегда?..
Словно прочитав его мысли, альбинос шепчет:
— Все хорошо, мистер. Осталось немного.
Марс вцепляется в эти слова, прокручивает раз за разом в голове, чтобы это стало заклинанием, которое войдет в его плоть и кровь.
Все будет хорошо. Всебудетхорошо.
«Немного» растягивается в час, и это как минимум. Марс думает, что, может, уже рассвело, просто в лесу рассвет наступает позже, чем в небе.
Но впереди показывается торец дома, стеклянные раздвижные двери приветливо распахнуты.
«Горячая ванна», — думает Марс.
«Телефон, полиция», — думает Марс.
«Что за люди селятся в такой глуши?» — думает Марс, но смотрит на сосредоточенное лицо альбиноса, чувствует его поддержку и просто возвращается к своему заклинанию.
Всебудетхорошо.
Потом они заходят в дом. Потом Марсу помогают подняться по лестнице. На середине пролета из его груди вырывается глухое рыдание, похожее на рык, и альбинос успокаивающе касается его, приглаживает растрепанные волосы. У него прохладные руки. Очень изящные.
— Все хорошо, мистер, — говорит он, легко (какой же он сильный) заталкивая Марса в комнату.
Теперь Марс в состоянии осознать ее.
Это комната-храм. Есть шкаф, забитый самыми разными изданиями книг Марса Форреста. Есть вырезки из журналов, каждая в рамочке. Есть лист с размашистым автографом.
Марс оборачивается на альбиноса.
Он все еще не верит. Он отказывается поверить, потому что так не бывает так нельзя так невозможно так пожалуйста нет.
Ему отвечают стеснительной улыбкой.
— Меня зовут Рафаэлло, мистер Форрест, — говорит альбинос. — Я ваш фанат номер один, знаете?
Он тихо прикрывает дверь, и оказывается: рядом с дверью все это время стояла прислоненная к стене пила-ножовка.
— К сожалению, эксперимент показал, что вы готовы сбежать отсюда с первым встречным, — говорит Рафаэлло. Его взгляд становится отсутствующим, когда — совсем чужим голосом, будто повторяя много раз слышанные слова, — он добавляет: — Придется исправлять.
Марс тяжело дышит, прижимая руки к груди. У него шумит в голове, и собственное сердцебиение отдается где-то в горле. На мгновение ему представляется, что сейчас его внутренности пойдут у него горлом, и придется подставить ладони, чтобы все это не шлепнулось на пол.
— Все будет хорошо, мистер Форрест, — слышит он. — Все будет хорошо.

@темы: Джен, Рафаэлло, Фики, Марс

---

[АХ~]

Название How to make friend
Автор: Торт-оборотень
Бета: анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 863 слова
Пейринг/Персонажи: Несквик, Афтер Эйт, ОЖП
Категория: джен
Жанр: сказочка
Рейтинг: G
Краткое содержание: Хэллоуин близится, а идти на ведьминский шабаш одному как-то скучно
Примечание/Предупреждения: оос, оос х 2 комбо; автор передает привет сказке «Хохолок» авторства Натаниэля Готорна

Лихо сдвинув остроконечную шляпу набекрень, Несквик огляделся. День Всех Святых был рядом — рукой подать практически, а сделать предстояло ого-го.
Например, надо было украсить к празднику то кресло на колесиках, которое Несквик выменял на прошлом шабаше у маленького худого упыренка и теперь страшно им гордился.
Стоило постирать мантию и проветрить летучих мышей.
Разумеется, надо было наварить кактусового сока, чтобы было чем меняться. Но этим уже занималась кактусовая фея, незатейливо названная Колючкой.
И, разумеется, надо было сделать Самое Главное. И, поразмыслив над брошенными на удачу кроличьими косточками, Несквик решил этим и заняться.
— Колючка, эй!
В ответ раздалось тоненькое рыдание:
— Опять! Опять! Сколько раз тебе повторять, ведьмак, я Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Опунция Суккулента, и я требую...
— А я сколько раз должен тебе повторять, что я не ведьмак, а ведьма?!
— Ну и пожалуйста, ну и сам занимайся своим кактусовым соком, ведьма!
И Колючка, светясь от обиды красными всполохами, скрылась в самом дальнем углу и спряталась под навесом, сотканным из тончайшей паутины.
Несквик поморщился, но сильно не расстроился. Колючка, будучи натурой чрезвычайно воздушной, закатывала подобные скандалы и обижалась по сотне раз за день. Подуется минут двадцать и вылезет.
А пока надо снять с огня кактусовый сок, ему вредно кипеть.
Отставив закопченный котелок в сторону, Несквик подбросил в очаг хворосту, сдул с ладони мелкий коричневый порошок, являвшийся не чем иным, как пылью с хвоста одной очень почтенной кометы, и огляделся.
Огонь изо всех сил помогал ему, ревя в очаге и выхватывая из погруженной в таинственную тьму ведьминской избушки вещи, могущие пойти в дело.
Метла, которой Несквик больше не пользовался, целый мешок мяты, зеленая ткань, приготовленная, чтобы заворачивать выменянные интересности...
Озаренный, Несквик выглянул в окно и сразу увидел, чего этому набору не хватало.
На его огороде зрели несколько тыкв, и самая маленькая из них как будто тянула к дому зеленые плети, бессловесно умоляя не бросать ее под намечающимся дождем.
— Колючка, эй!
Фея отозвалась не сразу, но в ее голосе слышалось нетерпение:
— Ну... что тебе?
— Выходи, подружка, и принеси мне самую маленькую тыкву с огорода. — Несквик подумал и добавил: — Пожалуйста.
— Я носильщик тебе, что ли?! — возмущенно взвизгнула Колючка. Уже, впрочем, снаружи. Несквик только хихикнул — фея была о-очень любопытна, ей очевидно не терпелось увидеть, что из этого выйдет.
Ну а пока Колючка медленно тащила тыкву, которая могла бы послужить ей домом, Несквик занялся основными приготовлениями.
Он взял палку от метлы и красной веревкой примотал к ней мешок с мятой. Взяв ножницы, он нарезал зеленую ткань, и отделившиеся куски превращались в одежду — брюки, жилет, пиджак.
Несквик огляделся еще раз и подгреб ближе кроличьи косточки, огарок черной свечи, колоду старых карт исключительно красной масти, белые перчатки и, наконец, два зеленых стеклянных шарика.
— Я надорвала спину! — пожаловалась Колючка, роняя тыкву, так что Несквик едва успел поймать ее у пола. — Я потянула крыло! Я на тебя пожалуюсь в профсоюз фамильяров! Это будет что-то на обмен?
— Нет, — покачал головой Несквик. — Нет, я оставлю его себе. Подружка, эй, вырежи на тыкве лицо... и сделай его красивым.
Колючка надулась от гордости, получив такое ответственное задание, и с энтузиазмом принялась за дело.
А пока она выскребала тыквенную мякоть ложкой, которая могла бы послужить ей ванной, Несквик нашел еще одну палку и синей веревкой прикрутил ее к древку метлы. После накинул на крестовину жилет и пиджак, к болтающимся рукавам которого приживил белые перчатки, а в нагрудный карман жилетки — слева — спрятал колоду карт исключительно красной масти.
Ну и черная веревка послужила поясом для брюк.
— Готово! — прозвенела Колючка.
— Красавец! — оценил Несквик, заставив фею засветиться ярко-зеленым от гордости.
Оставались последние приготовления.
Несквик положил в тыкву огарок свечи.
— Чтобы ум твой был светел, — сказал он, и Колючка завороженно повторила за ним эти слова.
Следующими в тыкву отправились кроличьи косточки.
— Чтобы мысли твои были быстрыми.
Настал черед зеленых стеклянных шариков.
— Чтобы взгляд твой был ясным.
После этого тыква была торжественно водружена на древко метлы, и Колючка аж захлопала в ладоши:
— Какой миленький!
«Джек» и правда получился отличный, признал Несквик удовлетворенно. Получше многих, что ему приходилось видеть.
Он будет отличным другом, с которым они вдвоем славно повеселятся на шабаше!
— Просыпайся же, Джек, — сказал Несквик, прижимаясь губами к прорези, обозначавшей на тыкве рот.
От его дыхания огарок черной свечи загорелся. И вместе со светом из прорези, обозначавшей на тыкве рот, хлынули слова:
— Н-не Джек...
Несквик приподнял брови. Все ведьмины пугала по традиции носили имя Джек, а этот, посмотрите-ка!.. Самостоятельный.
— Как же тебя зовут, милашка? — Колючка закружила вокруг тыквы, присела на макушку, как цветок.
— Афтер, — сказало пугало, и его голос звучал гораздо уверенней.
— Привет, Афтер! Я Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Опунция Суккулента, но ты можешь звать меня просто...
— Колючка, эй! — Несквик накрыл ее ладонью и снял с пугала. А после отодвинулся и поднес неплотно сжатый кулак к губам.
— Он странный какой-то, — прошептал Несквик.
— Сам ты странный! — шепотом же возмутилась Колючка. — Отпусти меня, ну!
Несквик снова посмотрел на Джека-Афтера — пугало пробовало шевелиться. Ну надо же, надо же, какой он самостоятельный!
Несквик задумчиво покачал головой.
Вообще-то «Джеков» разбирали сразу после шабаша, шабаш уже завтра.
Что такого может случиться, в самом деле?

@темы: Джен, Несквик, Фики, Афтер Эйт

---

[АХ~]

Название: ВКУЗНАВА ХЕЛАВИНА
Автор: Торт-оборотень
Форма: рисованная гиф-анимация
Пейринг/Персонажи: Сникёж, Пикёж, фрагменты неизвестного
Категория: дёжн
Жанр: вкузный
Рейтинг: G
Примечание/Предупреждения: мвы хараша атмтли хелавин! чиво и вам жылаем!

смотреть

@темы: Сникерс, Джен, Пикник, Арты

---

[АХ~]

Название: Проект "Одержимые"
Автор: Торт-оборотень
Бета: анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 927 слов
Пейринг/Персонажи: Афтер Эйт, Несквик
Категория: джен с намеками
Жанр: психодел
Рейтинг: G
Краткое содержание: зловещие психбольницы, путешествия во времени, демоны,

шок-контент

взрослый Несквик, вот это все
Примечание/Предупреждения: оос, оос х 2 комбо, больница Маунт Мэссив взята из игры Outlast, название — от Haunt: The Real Slender Game

Автомобиль съехал с шоссе и сбросил скорость, но от прыжка на первом же ухабе это не спасло.
Несквика тряхнуло так, что он непременно свалился бы с сиденья, если бы не ремень безопасности.
— Да тут как будто бомбили, — вяло пошутил водитель, добродушного вида блондин, имени которого Несквик не помнил. Можно было взглянуть на бейджик, прицепленный к манжету, но пластиковая поверхность бликовала, и Несквику не хотелось всматриваться — от ярких вспышек начинала болеть голова. — Или, может, гигантские кроты рылись здесь. Представляешь? Гигантские кроты!..
Несквик смотрел в окно, не отвечая, и водитель тоже смущенно умолк.
Он пробовал заводить разговоры всю дорогу, но раз за разом натыкался на стену глухого молчания.
Несквик считал, что имеет право не разговаривать с этим типом.
Он болен, у него депрессия и месяц в психиатрической больнице, который никак не помог.
(Слепите ваш страх, сказал добрый доктор из группы арт-терапии.
Несквик слепил кролика, а потом — бледную спирохету.)
В общем, это все к тому, что Несквик не был склонен общаться. И обрадовался, когда автомобиль притормозил, в очередной раз подпрыгнув на ухабе.
— Дальше на авто нельзя, — сказал водитель, кивая на шлагбаум, такой глянцевый и яркий — ну в точности гигантская карамельная трость. — Но я могу проводить тебя до будки охраны.
Несквик отрицательно покачал головой, заставив этого ужасного в своем дружелюбии типа с сожалением вздохнуть.
— Ну, в общем, ты дойдешь до них, тебя уже ждут. Отдашь им пропуск и письмо, они должны позвонить в Маунт Мэссив, и оттуда за тобой кто-нибудь придет. Понимаешь? Ты не должен идти туда один.
Несквик вяло кивнул. Ему хотелось выбраться из автомобиля, подальше от дружелюбия и столь же навязчивого лимонного запаха в салоне.
— Удачи тебе, — сказал напоследок водитель, помогая Несквику отцепить ремень безопасности. — Надеюсь, тебе там помогут.
— И тебе удачи, — выговорил Несквик, с трудом заставляя непослушный язык шевелиться. — Не попадись кроли... кротам. Гигантским кротам.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы водитель просиял, как солнце из-за туч.
Несквик сощурился. От яркого света у него всегда начинала болеть голова.
Он поскорее отвернулся, поправил лямку рюкзака на плече и зашагал в сторону будки охранников. Та тоже напоминала сладость, какой-нибудь имбирный домик приятного желтоватого цвета с леденцово-красной крышей.
В будке никого не оказалось.
Несквик несколько минут бессмысленно таращился на кружку с недопитым кофе, журнал с кроссвордом — на все те признаки, которые указывали, что охранники просто бросили свой пост.
В разуме Несквика — прямо скажем, не слишком ясном, — рвались цепи прежних установок и пытались выстроиться новые связи.
"Ты не должен идти туда один", — сказали ему.
Но можно ли считать истинным это утверждение, если остальные — про звонок в больницу и охранников в принципе — оказались ложными?
Но Несквик на всякий случай аккуратно положил поверх журнала пластиковый конверт с пропуском и письмом, в котором сообщалось, что Несквик Нестле переводится в психиатрическую лечебницу Маунт Мэссив для прохождения курса оздоровительной терапии. Или как-то так.
После этого он вновь поправил лямки рюкзака и зашагал к зданию самой лечебницы — эдакому псевдоготическому особняку, скрывающемуся за коваными решетками.
Больше Несквика никто не видел.

Мужчина замолчал и взглянул на Афтера с довольной улыбкой, словно ожидая похвалы за отличный рассказ.
Афтер же бессмысленно переложил с места на место стопку бумаги для принтера.
— Вы хотите, чтобы я нашел этого юношу? — уточнил Афтер.
— О, да! — живо откликнулся мужчина. — Нашли и выяснили, что с ним стало. Кажется, имеет место потеря памяти.
— У вас есть основания полагать, что в деле замешаны сущности оккультного рода?
Стандартные процедуры, стандартные вопросы. Судя по тому, как ярко мужчина описывал ощущения этого самого Несквика Нестле перед пропажей, скорее всего здесь замешаны сущности оккультного рода.
Афтер знал, как это бывает. Сначала тебе кажется, что кто-то смотрит на тебя, а потом, однажды, ты видишь потрясающий по своей реалистичности сон, в котором тебя кто-то просит о помощи.
И ты идешь к оккультному детективу Афтеру Эйту (н-ну или любому другому).
...Или не идешь, и тогда твой бог тебе судья, что уж.
— Не обязательно, — беспечно откликнулся мужчина. — Там мог иметь место бунт пациентов, высадка инопланетян, сумасшедшие ученые и что угодно, в принципе.
Афтер снова переложил с места на место стопку бумаги. Это помогало ему заполнять паузы в разговоре — у Афтера не был так уж хорошо подвешен язык.
— Но зачем вы тогда обратились именно к оккультному детективу? — спросил он.
— Я обратился не к оккультному детективу, — уточнил мужчина. Его взгляд был ласковым. Его глаза были разноцветными. — Я обратился к вам, хороший мой. Потому что вы и только вы можете меня найти.
Афтер сцепил пальцы.
— Вас?..
— Несквик Нестле, — представился мужчина, протягивая ладонь — но не для рукопожатия, а накрывая ею руки Афтера. — Правда, из будущего. И как вы понимаете, раз я — из будущего — тут есть, вам удалось меня найти. Так что не будем терять время!
Ну... по крайней мере, становилось понятно, почему он так точно может описать чувства пропавшего.
Помимо этого больше ничего понятного не наблюдалось.
— Я могу дать вам телефон специалиста по хронодырам, — сказал Афтер в последней надежде.
— Только вы и никто иной! — Мужчина — Несквик Нестле — твердо стоял на своем. — Ведь с моей перспективы меня уже нашли — и именно вы!
Перед таким аргументом устоять было трудно. (Еще Афтеру было трудно устоять перед ласковым взглядом и обращением "мой хороший", но в этом он признаваться не собирался даже самому себе.)
— Тогда, — сказал он, вздыхая и отправляя на печать стандартный контракт, — подпишите здесь и здесь.
Хотя у него было странное ощущение в тот момент, что из них двоих душу продает именно он, Афтер Эйт, оккультный детектив, демон второго разряда.

@темы: Джен, Несквик, Фики, Афтер Эйт

---

[АХ~]

Название Ступай на перекресток
Автор: Торт-оборотень
Бета: анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 604 слова
Пейринг/Персонажи: Ронднуар, Роше
Категория: преслэш
Жанр: психодел
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О правильном выборе
Примечание/Предупреждения: оос, оос х 2 комбо

— Что с тобой? — спрашивает Роше. В его глазах тревога, и любовь, и что-то нечитаемое. — Ты выглядишь уставшим и невыспавшимся. Бессонница?
— Нет, — говорит Ронднуар и больше для самого себя повторяет упрямо: — Нет, все хорошо.
Это неправда. Конечно же.
Хотя и нельзя сказать, что у Ронднуара бессонница — наоборот, в сон он проваливается мгновенно, как в болото, стоит только ему коснуться головой подушки.

Сон заполняет серая дымка. Она не дает разглядеть окружающее дальше, чем на пару шагов, и пахнет табаком.
Сон заполняют животные, похожие на глиняные заготовки собак. У них нет глаз, ушей, пастей, носов. У них нет шкуры, только голая глянцевая кожа. Они лежат на боку, вытянув конечности, как дохлые, но при появлении Ронднуара встают и сбиваются в преследующую стаю.
Сон заполняют крошечные светящиеся существа, похожие на насекомых. Они бестолково снуют в воздухе — пока не почуют Ронднуара.
Он уже привык не обращать внимания на них, просто отмахивается, не давая им проникнуть в глаза, в ноздри, в уши; бестрепетно стряхивает тех, что присасываются к его запястьям, наливаясь темной кровью.
Ронднуар идет по дороге. Дорога одна, она выступает из дымки, и с нее невозможно свернуть. Ронднуар пробовал, и тогда преследующие его пародии на собак начинали угрожающе бормотать, и оказалось, что легче вернуться на дорогу, чем слушать это бормотание и бояться разобрать в нем связные слова.
Ронднуар шагает и надеется, что однажды он привыкнет настолько, что ему станет скучно. В конце концов, для него нет тут сюрпризов, сон повторяется и повторяется.
Однажды... но не сейчас.
Сейчас ему все еще страшно, и чем дальше, тем страшнее, потому что перекресток все ближе.
Перекресток возникает всегда неожиданно. Иногда до него идти — по субъективным ощущениям Ронднуара — минут сорок. Иногда — несколько дней.
Сегодня получается быстро.
Две дороги образуют крест, и Ронднуар становится на перепутье и стискивает зубы, борясь с наступающей, как приливная волна, паникой.
Он заблудился. Он не знает, куда идти. Он не может выбрать дорогу, потому что знает, что в случае неправильного выбора будет вечно идти по дороге сквозь дымку, а следующая за ним стая будет становиться все больше, больше и больше, пока не станет такой огромной, что осмелится заговорить.
И тогда...
— Здравствуй, путник.
Это тоже часть сна.
Голос раздается из-за спины Ронднуара, неизменно заставляя руки того похолодеть.
За его спиной стоит тот, кто похож на него, как одна капля воды похожа на другую, — доппельгангер или, может, отражение в зеркале, обретшее свободную волю.
Он курит сигару, при разговоре из его рта появляются крошечные светящиеся существа, похожие на насекомых. Он единственный здесь обладает тенью, и из нее, похожей на черную дыру в дороге, выходят животные, похожие на глиняные заготовки собак.
— Mon сher, — говорит доппельгангер, — сколько еще ты будешь сопротивляться?
Ронднуар не отвечает.
Ему просто надо выбрать правильную дорогу, и ничего этого никогда больше не будет.
— Mon сher. — Доппельгангер обнимает его со спины, и Ронднуар вздрагивает. Во-первых, потому что от прикосновения в его голове возникает то самое бормотание стаи. Во-вторых, потому что объятие обжигающе, невыносимо приятно.
— Когда ты поймешь, что никуда не надо идти, — шепчет доппельгангер, пока его рука ласкающим движением проходится по груди Ронднуара. — Правильный выбор — остаться тут. Со мной.
Бормотание в голове Ронднуара нарастает, заставляя, кажется, дребезжать кости. Прикосновения доппельгангера поселяют жар в груди, не давая вдохнуть.
«Умираю», — констатирует Ронднуар.
И просыпается.
Ночь прошла.
Следом проходит и день, полный попыток отвлечься.

— Как ты? — спрашивает Роше вечером.
— Хорошо, — твердит, как заклинание, Ронднуар.
— Хорошо, — кивает Роше и напоследок поглаживает близнеца по плечу. — Спокойной ночи.
Ухмыльнувшись (не без нотки истерики), Ронднуар удаляется в свою комнату.
Роше смотрит вслед и ласково повторяет:
— Спокойной ночи, mon cher.

@темы: Джен, Роше, Фики, Ронднуар, Слэш

---

[АХ~]

Автор: Торт-оборотень
Автор иллюстрации: Торт-оборотень
Бета: Торт-оборотень
Размер: мини + иллюстрация
Пейринг/Персонажи: Тик Так|Дирол, Натс|Сникерс; Марс/Баунти, Несквик и Нутелла мельком
Категория: джен, гет, преслэш
Жанр: пастораль
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Одной праздничной ночью Тик Так очень ждал гостей…
Примечание/Предупреждения: Городское фентази… наверное

читать и смотреть дальше

Октябрь в этом году выдался сухой и теплый. После унылого сентября, когда каждый день лило как из ведра, и хотелось разве что впасть в спячку, такая погода стала настоящим подарком. Тик Так любил иногда выползти погреться на осеннее солнышко и послушать лес. Сейчас народу вокруг было мало, и никто не мог сделать ему замечание, ну а ночью он был волен делать все, что ему заблагорассудится. Тем более что ночью-то как раз и происходило все самое интересное. Особенно сегодня, в Самайн.
Тик Так залез на замшелый памятник и стал ждать.

Над старым кладбищем взошла луна, и от покосившихся надгробий поползли причудливые тени. В зарослях дикой жимолости и крапивы что-то пискнуло и зашуршало. Потом опять все стихло. Людей из городка иногда еще хоронили здесь, но живые приходили сюда редко и совсем не для того, чтобы поправить памятник или прополоть могилу. Они занимались фотографией. «Очарование старины!» – говорили они.
Тик Так не понимал, что такого очаровательного в этом может быть, когда его собственный склеп прошлой зимой наполовину провалился под землю. Пришлось до самой весны постоянно просыпаться, затыкать щели, из которых немилосердно дуло, и выгребать подтаявший снег. Попробовали бы сами пожить в таких условиях!
Впрочем, туристы нам нужны, как говорила тетя Нутелла. Если бы не они, городок уже давно зачах бы, и местным не на что стало бы жить. («И нечего было бы есть», – добавлял от себя Тик Так).
Кусты опять зашуршали, и оттуда выскочил Несквик. В зубах у него болтался полузадушенный кролик. Еще пара ушей торчала из заплечного мешка. Тик помахал ему и пожелал хорошей ночи. В ответ Несквик только зыркнул разноцветными глазами и поскакал вниз с холма.
Странный он, когда трезвый.
Впрочем, навеселе тоже странный: Тик никогда не мог понять, о чем тот говорит.
И рацион у него странный… Просто загадка, откуда у них в семье взялся такой уникум. Вон Натс и Кит Кат-то совершенно нормальные!
Тик Так вздохнул. Он скучал по Натсу. Тот знал так много всего и рассказывал столько интересных историй! После того, как он переехал жить в город, на кладбище стало заметно скучнее…
В лесу кто-то протяжно и жалобно завыл. Незнакомый голос. Потерялся, наверное. Марс говорил, в этом году в его стае прибыло щенят, а значит, у него прибавилось забот.
Баунти на это засмеялась и спросила, на кой тогда он подбирает всех подряд и принимает в стаю. В ответ Марс пробурчал что-то непонятное и поспешил продолжить то, чем они с Баунти занимались пять минут назад. У Тика до сих пор иногда горели уши, когда он вспоминал, что увидел тогда на полянке, высунувшись из своего склепа. Он потом еще пару раз подглядывал за ними… пока его не поймала тетя Нутелла. Но вопреки опасениям, она не стала его ругать. Сказала только, что для Баунти связь с Существами Ночи – это обычная практика на пути становления юной ведьмы. И что-то еще такое, не очень понятное Тику. Но смысл сводился к тому, что она-то не рассердится. «Но если Марс узнает, что ты за ними подглядываешь, придется тебе собирать свои косточки по всему кладбищу», – жизнерадостно заключила Верховная ведьма.
Зато теперь Тик хорошо знал, ЧТО обычно делают парочки по ночам на кладбище. Поэтому когда он заметил две фигуры, поднимающиеся вверх по склону, то поспешил спрятаться за надгробие. Мало ли что…

Эти двое о чем-то спорили, причем оба голоса были мужские. Тик было подумал, что на кладбище опять появились вандалы. С такими разговор у него был короткий (хотя тетя и запретила их есть. Зато после себя они оставляли всякие интересные штуки! В коллекции у Тик Така уже имелось несколько бит, лом, баллончики с краской и целая кожаная куртка). Но он определенно узнал одного из говорящих! Только запах у него был какой-то неправильный. Хотя, возможно, так фонило от человека, который шел с ним рядом.

– …нет, ну правда, скажи мне!
– Сник, сколько можно повторять: разворачивайся на 180 градусов и топай домой. У меня дела.
– Какие могут быть дела ночью на кладбище?!
Натс – а это был именно он! – затормозил у ворот и в упор посмотрел на своего спутника.
– Ты что, правда такой тупой и не понимаешь?
Сник какое-то время обрабатывал эту информацию, а потом заулыбался и заорал на всю округу:
– На-атс, дружище! Да неужели? Неужели ты наконец завел себе девицу и позвал ее на свиданку?!
– Нет, – очень серьезно ответил Натс. – Я пришел сюда, чтобы отрыть свежий труп и сожрать его.
Тик вцепился в памятник, за которым прятался, с такой силой, что посыпались кусочки гранита. Натс что, совсем сошел с ума у себя в городе? Как можно рассказывать человеку такое?
Но этот человек был явно какой-то непуганый, потому что вместо того, чтобы сбежать, он заржал еще громче:
– Да-да, конечно! Ну слу-ушай, а ты отчаянный парень! Но знаешь, готки – они все с приветом. Я еще в школе встречался с одной чувихой, она совсем была долбанутая! Предлагала попробовать кровь друг друга, а один раз притащила мне…
Натс отчетливо заскрежетал зубами, но, похоже, услышал это только Тик Так из своего укрытия. Сник же продолжал тараторить как ни в чем не бывало.
– И теперь, – прервал его Натс, – когда мы все выяснили, не мог бы ты уже свалить?
– Не, ну скажи сначала, я ее знаю?
– Нет, не знаешь. Все. Теперь проваливай.
– Что, приезжая? Тогда я тебя с ней наедине не оставлю, вдруг она маньячка?
– Ты что, серьезно?! – заорал Натс, теряя терпение.
Тик тихонько присвистнул: таким возбужденным он видал Натса нечасто. В основном, когда Несквик доводил его своими бреднями.
– …а завтра полиция найдет тут твой хладный труп – нафиг надо? Ты мне еще с курсачом обещал помочь, и ваще, экзамены скоро!
Кажется, в городе Натс нашел себе очередного невменяемого друга. Видимо, скучает по родне, решил Тик Так. Он подкрался к парочке поближе. Они оба так надрывались, что рядом мог пройти полк солдат – не заметили бы. Сник по-прежнему никуда не уходил, а у Натса, похоже, уже заканчивались разумные аргументы. Выглядел он неважно: руки мелко подрагивали, зрачки неестественно расширены. Скоро клыки прорежутся, и тогда уже совсем другой труп найдет здесь наутро полиция. Если, конечно, будет, что находить…
Глухой удар – и Сник мягко осел на траву.
– Тик? – сдавленно произнес Натс. – Ты чего?
– Привет, Натс! – радостно заулыбался Тик Так. – Давно не виделись! Ну и друг у тебя, я скажу… Настырный и крикливый такой! Пусть отдохнет немножко, как думаешь?
– Да-а... – Натс казался совсем потерянным. – Даже не знаю, что на него нашло. Увязался за мной, и все тут. И главное, именно сегодня! Черт. Как думаешь, надолго ты его вырубил?
– Времени хватит, – махнул рукой Тик. – Я за ним посмотрю, если что.
– Ты только это, сильно по голове его не бей. А то у него и так с мозгами проблемы…
– Угу, не беспокойся!
Но Натс, вместо того чтобы уйти, сел на траву и принялся тереть глаза.
– Что, совсем плохо? – посочувствовал Тик Так.
– Н-да… что-то я затянул с этим. Просидел с курсовой несколько ночей, потом еще эти придурки меня поймали и потащили на вечеринку, а теперь…
– Натс, ты знаешь, я очень люблю слушать твои истории. Но! Теперь тебе надо встать и дойти до первой линии. Третья могила от сосны – свежая.
– Спасибо, Тик, – Натс криво улыбнулся и поплелся в сторону леса.
Тик Так уселся на корточки рядом с телом («то есть Сником, не путать!») и стал ждать.

Он уже осмотрел мирно посапывающего товарища Натса с ног до головы (в карманах не было ничего интересного, кроме каких-то квадратных пакетиков и жвачки, которую ему есть запретили) и теперь развлекался тем, что разглядывал силуэты на фоне луны. К тому времени, как вернулся Натс, Тик успел насчитать четыре разные фигурки, выделывающие кульбиты на метлах. Вообще-то, Вальпургиева ночь пользовалась у ведьм большей популярностью, но и сегодня молодые ведьмочки вышли порезвиться (хотя Баунти говорила, что сама пойдет отмечать в модный клуб. Нет, Тик не подслушивал! Просто они громко разговаривали).
– Ну, как он? – Натс выглядел немного помятым, немного в земле, но зато явно вполне счастливым.
– Сейчас спит. Все с ним в порядке. Останешься еще поболтать?
Натс улыбнулся и покачал головой:
– Не могу этого придурка тут оставить – простудится еще, на земле спать. Извини, Тик, зайду в другой раз, обещаю!
– Ла-адно уж, – протянул Тик Так, вставая. – Забирай свое сокровище, а я пойду пока…

Далеко, впрочем, Тик не ушел.
– Сник! Сникерс! Давай приходи в себя, кому говорю!
– Аааы…. чего? Натс? Что случилось, почему я на земле валяюсь?
– Сник, ты совершенно невозможный придурок! Тебе даже скейт не нужен – на пустом месте навернешься! Так. Сколько пальцев видишь?
– Да иди ты!
– Сейчас пойду. Так сколько?
– Два!.. Ай, не бей меня по голове, и так болит! Ну три, три, ладно! Теперь я могу встать?
– Давай, только осторожно. А то я уж испугался, что у тебя сотрясение…
– Сколько я провалялся?
– Не знаю, по ощущениям, я минут десять не мог тебя растолкать.
– А где эта.. краля твоя?
– Сбежала, наверное, твои крики услышав. Решила, что тут гуль какой-то надрывается.
– Ну и какая она готка после этого? Но я боюсь, дружище, что прокатили тебя. Назначить свиданку на кладбище в Хэллоуин – это ж явная подстава! Я поэтому с тобой и пошел. Как знал!
– Да иди ты. Нифига ты не знал. И вообще, что ты радостный такой? Настоящий друг мне бы посочувствовал, а ты, кажется, и рад, что я опять без девчонки!
– Я тебе сочувствую. Очень. Реально! А теперь, может, пойдем отсюда? Пацаны в клуб собирались, вдруг еще там?
– Посмотри на меня. И на себя. Кто нас в клуб в таком виде пустит, а?
– Сегодня точно пустят! Скажем, что мы в костюмах зомби. Можем даже еще землей измазаться для правдоподобия. Только ты сегодня че-та румяный какой-та, надо будет у Чу пудру одолжить, во!
– Боже мой, ты заткнешься когда-нибудь? Пошли уже!

Ворота жалобно скрипнули на прощание, и Тик Так снова остался один.
Кажется, к нему сегодня никто из гостей так и не придет…

За лесом выл Марс. Видимо, он нашел потерявшегося соплеменника и теперь рассказывал ему, как тот неправ. Иногда Тик жалел, что у него самого нет стаи. Хоть бы и совсем маленькой, зато родной. Рафаэлло писал, что поиски его уже близятся к завершению, и теперь-то он точно на верном пути! Писал он так, правда, и в прошлом году. Тик очень любил брата, поэтому не пытался его переубедить. А вдруг у них действительно есть родственники где-то в далекой Италии? Говорят, что там так тепло, что зимой не идет снег. И не надо впадать в спячку! Было бы здорово... хотя оставлять это кладбище ему тоже не хотелось бы. Прижился уже…
Тик настолько погрузился в свои размышления, что не сразу заметил, как кто-то зовет его:
– ..ак! Тик Так! Не сиди на холодном – простудишься.
– До-ок! – Тик кубарем скатился с надгробия и бросился на шею человеку в длинном пальто, с которым совсем уж не сочетался большой зеленый рюкзак за плечами.
– Ты все шутишь! А я так скучал!
Тик оплел его руками и ногами, как будто боялся, что он сейчас сбежит.
– Я уж думал, ты совсем не придешь!
– Как видишь, я пришел. А теперь, пожалуйста, отпусти меня. Я не смогу долго держать на весу и рюкзак, и тебя.
– А что ты принес? Ты ведь что-то принес?
– Слезь и узнаешь!

Тик кругами носился по полянке, пока Дирол («Дирол, Дирол пришел, ура!» – «Не ори, тебя уже все совы в лесу услыхали, не то, что я!») расстилал толстый плед и выкладывал на него по очереди маленькую керосиновую лампу, термос, кексы, стопку ярких журналов и несколько плотных пластиковых пакетов.
– Четвертая, резус отрицательный. Единственная, которая тебе по-настоящему подходит. И не смотри на меня так, я знаю, что без меня ты тут ешь всякую дрянь.
– Угу, спасибо, док!
– Перестань вертеться и садись.
– А это что? Пикник?
– Да. Самое оно – устроить пикник в конце октября… Правда, сейчас, наверное, уже ноябрь.
– Я никогда не ходил на пикник…
– Я помню, ты говорил… Прости, что не смог сводить тебя раньше. Летом в больнице был настоящий дурдом, все мои интерны как один заболели, и этот главврач, эта…
– Док, шшш! Шшш! Ты, кажется, тоже никогда не ходил на пикник!
– А?..
– Надо вот что сделать. Ты тепло оделся? Тогда давай ложись. Вот так. А я вот тут. А теперь мы будем лежать и смотреть на звезды. Я видел, так люди делают!
– Видел, значит?
Тик кивнул и сильнее прижался к Диролу. От него, как и от любого живого существа, исходила волна почти нестерпимого жара. Но Дирол был не любой, он был собственный тиков живой человек. Который не пошел сегодня на работу или к каким-то неизвестным человеческим друзьям, а пришел отмечать Самайн вместе с ним. Как и обещал.
Тик очень старательно смотрел на звезды – чтобы все было как у людей! – и поэтому не мог видеть лица Дирола. Но почему-то ему казалось, что сейчас тот тоже улыбается.

@темы: Баунти, Сникерс, Натс, Джен, Гет, Несквик, Нутелла, Фики, Дирол, Тик Так, Марс

---

[АХ~]

Начинаем выкладку работ. Напоминаем, что авторы сохраняют анонимность =3

Название Bucle
Автор: Торт-оборотень
Бета: анонимный доброжелатель
Размер: мини, 1193 слова
Пейринг/Персонажи: Эм Эндэмс/Скиттлз
Категория: преслэш
Жанр: мистика... в основном
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О роковых встречах
Примечание/Предупреждения: оос, оос х 2 комбо; смерть персонажа; название — слово "петля" на испанском

Из аэропорта Скиттлз выходит в ослепляющую и оглушительную жару.
Погода в Мексике в июле — то еще испытание. Гвадалахара, La Perla del Occidente, звенит и дрожит от духоты. Жара идет с неба, от асфальта под ногами, стискивает и опутывает движениями воздуха, что выполняют роль ветра.
Скиттлз чувствует, как намокает футболка на спине, и думает, что если сейчас вдохнет ртом, то его язык потрескается, как пересохшая глина.
А потом кто-то хватает его за плечо и оттаскивает в тень.
— Белый мальчик, — слышит Скиттлз. — Ты умрешь, если вот так и будешь стоять.
Сами по себе слова звучат неприятно, но они произнесены дружелюбным тоном и украшены акцентом, так что Скиттлз смеется:
— Твоя правда, брат!
И оглядывается.
Его брат — воплощение слова "экзотика", и Скиттлз радуется, видя разноцветные дреды, машинально запускает пальцы в свои — разноцветные, влажные от пота, — пряди.
— Скиттлз, — говори он, протягивая руку. — Турист типа.
(Начинающий копатель, "черный археолог", но дредастому красавцу об этом знать необязательно.)
(...Он правда очень красивый.)
— Таксист, экскурсовод, мастер на все руки, — отвечает тот, принимая руку Скиттлза — но не для пожатия. Просто держит, и Скиттлзу это нравится. Он тихонько фыркает и покачивает их сцепленными руками, как делают дети и кокетливые влюбленные парочки.
— Имя, брат, имя, — говорит Скиттлз и получает в ответ какое-то испанское слово.
— Как? Как?.. — Он пытается повторить, и получается невразумительный "бульк". Таксист и экскурсовод начинает смеяться, Скиттлз тоже, и они стоят, держатся за руки и ржут, как идиоты, и Гвадалахара вокруг как будто растворяется в жаре, создавая ощущение, будто они одни в этом мире.
— Эм Эндэмс, — говорит наконец таксист, экскурсовод и просто красавец. — Можешь звать меня Эм. Или Дэмс. А то была моя кличка.
Скиттлз смотрит вопросительно, и Дэмс (Скиттлз уже решил про себя, что будет звать его "Дэмс") улыбается и переводит:
— Петля.
Скиттлз смотрит на его дреды и думает, что понимает.

Разумеется, он доверяет Дэмсу довезти себя до хостела. И берет его телефон. А Дэмс предлагает ему выспаться и потом погулять по ночной Гвадалахаре.
И разумеется, Скиттлз соглашается, и, проснувшись в ночи после неспокойного сна и прокляв жару, из-за которой едва можно дышать, он накрывается подушкой и радуется: влюбился.

Они сидят в китайском ресторане, и выбор места смешит Скиттлза.
— Стоило лететь девять часов на самолете, чтобы снова наслаждаться обедами дядюшки Лю, — говорит он, покачивая палочками в такт негромко звучащей музыке.
— Я уверен, что ты и у себя в родном городе найдешь, где поесть обедов дядюшки Педро, — парирует Дэмс. — А здесь уютно.
С этим Скиттлз может согласиться. Ему уютно, за окнами переливается огнями La Perla del Occidente, дышится намного легче, чем днем. Дэмс перечисляет ему достопримечательности, и Скиттлз только отмахивается:
— Прекращай, экскурсовод. У вас тут все такое... европейское! А я приехал в Мексику, чтобы взглянуть на что-нибудь сугубо местное.
Скиттлз осторожно косится на Дэмса — тот одобрительно улыбается.
— Мне нравятся твои слова, белый мальчик, — говорит он и — как тогда, в аэропорту, — ловит руку Скиттлза, разворачивает ее ладонью вверх. — И мне нравятся твои руки. Хочешь, предскажу будущее?
— Если только в нем будешь ты. — Подкат так себе, но Дэмс широко ухмыляется и крепче сжимает пальцы Скиттлза.
— Если повезет, — говорит Дэмс, — то я с тобой до конца жизни буду.
— Блин, — отвечает Скиттлз, фыркая в бокал с пивом. — Мы такие напыщенные!
— Зато весело!
С этим стоит согласиться.
Ночь проходит незаметно. Дэмс все же вытаскивает Скиттлза гулять по историческим центрам Гвадалахары, и по дороге выясняется, что он без ума от мифологии майя.
Скиттлз шагает босиком, закинув связанные шнурками кеды на плечо.
— Вау, — говорит он искренне после очередной байки из жизни богов Мезоамерики. — Ты... ты как будто сам там бывал.
Дэмс качает головой. В полной огней ночи Гваладахары его глаза блестят.
— Нет, — говорит он. — Ничего я не был. Мне мама рассказывала.
И на этом разговор затихает.

Дэмс провожает Скиттлза до хостела снова, и обнимает на прощание, и шепчет в ухо:
— Эй, белый мальчик, я ведь умею не только будущее читать по рукам.
Он отстраняется.
— Я знаю, зачем ты приехал.
И это, наверное, тоже должно звучать неприятно или угрожающе, но Дэмс не меняет дружелюбного тона, и Скиттлз только глуповато улыбается и пожимает плечами.
— Это весело, — говорит он. С его точки зрения, "черная археология" — это и в самом деле весело... и прибыльно.
— Определенно, — соглашается Дэмс. — Погуляем завтра вечером?
Это звучит обещанием — обещанием веселья и прибыли.
Скиттлз кивает.

— Ого-о!
Дорога по ночным шоссе занимает чуть меньше часа, и они оказываются в чаще.
— Боске де ла Примавера, — торжественно произносит Дэмс. Скиттлз восторженно озирается. Вся его недолгая копательская карьера прошла в степях, и лес для него вроде как в новинку.
Он представляет, как будет рыться в кучах прошлогодней палой листвы, и морщит нос, словно уже чует запах гнили и сырой земли.
Он думает о старых захоронениях, а потом, по цепочке ассоциаций, о кладбище домашних животных. Хотя оно далеко отсюда — девять часов на самолете.
Дэмс берет Скиттлза за руку.
— Прислушайся, — говорит он. — Это моя мама поет, чтобы мы не заблудились.
Скиттлз слышит, да. Женский голос — не молодой, не старый — поет песню, простенький мотив без слов.
Скиттлзу представляется костер, выхватывающий у темноты небольшой участок леса, и сидящая рядом с костром женщина (не старая, не молодая), расчесывающая волосы.
Он прислушивается снова, но песня как будто идет со всех сторон.
— Как ты вообще ориентируешься? — спрашивает Скиттлз.
— Привычка, — отвечает Дэмс.
Трава под ногами почти не шуршит. Голос, поющий песню, не становится ближе.
Скиттлз думает, что вообще-то, наверное, вокруг ужасно стремно. Но его ладонь в теплой ладони Дэмса, и Скиттлз просто не в состоянии бояться.
— А что сделает твоя мама, если я ей скажу, что влюбился в тебя?
Дэмс пожимает одним плечом:
— Ну, я думаю, ничего... в смысле, ничего такого, что она и так не собиралась с тобой сделать.
Скиттлз вздрагивает почти против воли.
— Звучит так, будто она меня убить собирается. — Он смеется, но Дэмс не подхватывает его смех. Вместо этого он останавливается и говорит:
— Пришли.
Сначала Скиттлз видит только тьму впереди. И только через несколько секунд до него доходит, что он смотрит на ствол дерева — огромного, огромного дерева, что уходит ввысь и там ветвями врастает в черное небо.
— Мама наверху, — говорит Дэмс.
А после рассказывает еще одну историю о богах Мезоамерики. Точнее, об одной из них, об Иш Таб, богине самоубийств, которую называли Женщина-Петля.
— Петля, смекаешь? — говорит Дэмс, и Скиттлз заторможенно кивает.
— Твоя мама — богиня. Круто! — говорит он. Это совсем не то, что ему хочется сказать.
— Твоя правда, брат.
Шею Скиттлза захлестывает петля.
— Тебе повезло, — говорит Дэмс. — Я думал, не уговорю ее принять жизнь белого мальчика, но она согласилась.
Его глаза блестят. Скиттлз с трудом сглатывает, вспоминая прочитанное об индейцах майя. Он ведь готовился перед полетом, что уж там.
Позитивное отношение к суициду, вот что говорилось в электронной книжке.
Дэмс собирается помочь ему совершить подвиг.
...И это значит, что Дэмс его любит. Так, что ли?
— Будешь готов, кивни, — говорит Дэмс.
Но на самом деле никакого условного знака он не ждет.

@темы: Джен, ЭмЭндЭмс, Фики, Скиттлз, Слэш

---

[АХ~]

Дорогие участники, завтра начнется выкладка работ, поэтому, если вы еще планируете присылать - будьте добры, сообщите об этом сегодня или завтра.
Пока работ прискорбно мало, так что вдохновения всем Ждем ваших ужасов и кошмаров

@темы: Организационное

---

Деанон

[АХ~]

Вот и закончился наш страшный и ужасный фест
В целом было выложено 14 работ, из них 5 артов, 2 миди и даже стихи. Всем огромное спасибо за участие, читателям - за фидбэк, встретимся в следующем году!

1. Ведьмочка - Келенор
2. Игры, в которые играют нелюди - [L].I.N.R.I.[/L]
3. Новый старый день - автор пожелал остаться анонимным
4. Тыквочка мягкая и гнущаяся - Layne
5. Охота - автор текста - пожелал остаться анонимным; автор иллюстрации - Opossum-art
6. Изнанка - Shagero Alled
7. Drama Queen - Layne (стихи к арту, автор morrodel);
8. Кролепокалипсис - Simply.Hao.
9. Тили-тили-бом - Рина Ли ([L]Капитан небесных сфер[/L])
10. Пирожок с тыквой - Эн_вольтованный
11. Ночью, накануне - Эн_вольтованный
12. Приход - Эн_вольтованный

И помните! Кролики - не то, чем кажутся

@темы: Деанон

---

[АХ~]

Название: Приход
Автор: Торт-оборотень
Размер: драббл, 666 слов
Пейринг/Персонажи: Захер, Ронднуар и многоликий Гарден, Баунти упоминается
Категория: слэш?
Жанр: эээкшн?
Рейтинг: R
Краткое содержание: герр Захер охотится за темными сущностями. Он прилег отдохнуть, и тут все заверте.
Примечание/Предупреждения: городское фэнтези!АУ

Герр Захер устало откинулся на подушки, вытер руку о простыню и закурил. В последнее время расслабляться стало опасно. Темные сущности совсем не давали ему покоя.
Особенно эти твари из зеркала.
— Ну, кто там в этот раз? — воинственно поинтересовался Захер.
— Приве-ет, — противным голосом сказало зеркало.
И на его гладкой поверхности замаячило отражение смазливого белобрысого парня.
Захер поморщился.
На самом деле парень был, скорее, утонченным, эдаким Аполлоном во плоти, с белокурыми локонами, точеными чертами и прочими прелестями. Однако Захера эти прелести не прельщали. Захер был больше натуралом, чем гомосексуалистом, хотя проверить эту теорию ему пока не довелось.
Как бы то ни было, голые смазливые парни в зеркале в его планы не входили, и он решительно сказал:
— Исчезни, многоликий Гарден! Ты отвратительное порождение Тьмы!
Порождение Тьмы издало томный смешок и медленно отрастило грудь. Женскую грудь. Небольшую, упругую женскую грудь...
Захер громко сглотнул, чувствуя, что ему скоро понадобится уединенное помещение без зеркал.
— Как себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась Гарден.
Голос у нее стал мелодичным и так и сочился соблазном.
— Говоришь, я отвратительное порождение Тьмы? — она кокетливо закинула одну обнаженную ногу на другую, и к Захеру внезапно вернулся дар речи.
— Да, Гарден! Ужасное отродье! У тебя член торчит между ног!
Гарден зашипела, ее прекрасное лицо пошло пятнами.
— Подумаешь, какие мы нежные... У тебя у самого такой же — и ничего, небось не шарахаешься от зеркал-то, а? Видел я, как ты перед ними надрачиваешь! Похотливый ублюдок!
Последнюю фразу порождение Тьмы прошамкало беззубым стариковским ртом.
Герр Захер поморщился и принялся надевать брюки.
— Фу, Гарден. Ненадолго тебя сегодня хватило. Твоя подружка-суккуб продержалась дольше.
Старуха подняла на него ввалившиеся глаза.
— Баунти? Эта рогатая шалава пришла к нам и растрезвонила всем, что ты импотент, и у тебя на нее не встал!
Захер гордо вздернул подбородок.
— Еще ни одно порождение Тьмы, ни одна мерзкая сущность не совратила меня с пути истинного!
Воодушевившись, он схватился за детский водяной пистолетик и несколько раз прыснул им в зеркало.
— Иди туда, откуда пришел, многоликий Гарден, и не показывайся мне на глаза!
В пистолете была освященная вода, и Гарден, изрыгая страшные проклятия, медленно растаял, оставив на зеркале грязные, жирные разводы.
Захер задумчиво потер их пальцем.
Разводы не убирались, намертво въевшись в зеркало с той, обратной стороны.
Захер с досадой подумал, что в гостинице будут задавать лишние вопросы.
— Вам придется оплатить штраф, — учтиво подсказали ему откуда-то из зеркальных глубин.
Охотник за сущностями напрягся. В этот раз к нему явился не Гарден, и не Баунти. И даже не тот до конца неупокоенный упырь Гематоген.
— Что-то вы зачастили, — заметил Захер и отошел подальше, к кровати. Надел перчатки и спрятал водяной пистолетик в карман. Из зеркала, постукивая тростью с набалдашником в виде головы Чихуа-хуа, шагнул высокий, элегантно одетый джентльмен. Вернее, синьор, насколько знал Захер.
И от синьора веяло очень опасной темнотой. Это был Ронднуар.
— Вокруг меня очерчен Черный Круг, — мягко известил он и, будто бы для наглядности, действительно кончиком трости нарисовал вокруг себя что-то вроде окружности.
— Ну что же... — медленно начал Захер.
Он не любил пасовать перед серьезными противниками, поэтому, подтащив к себе стул и застегнув-таки ремень, он ехидно продолжил:
— Устраивайтесь поудобнее, синьор. Порождение столь высокого ранга я вижу не часто.
— Я видел пару раз ваше представление, — в тон ему ответил Ронднуар.
Захер поднял брови, и его гость выразительно огладил набалдашник трости. Обычный жест вышел у него настолько непристойно, что Захеру стало жарко. Он даже начал сомневаться, что он не гомосексуалист, но тут же вспомнил, что темные сущности могут читать мысли, и запретил себе думать о ерунде.
— Ерунда? — переспросил Ронднуар. — Это — цель моего визита, да будет вам известно. И коль скоро я в Круге, а вы — нет...
Захер понял, что попал в ловушку.
Гарден был лишь приманкой, он усыплял бдительность, и ему удалось.... Мерзкая многоликая тварь, если бы он сразу понял, в чем дело... И эта экзотическая бесовка-суккуб...
— Раздевайтесь, герр Захер, — с мрачным торжеством сказал Ронднуар, крепко стиснув в руке глухо зарычавшую трость.

@темы: Захер, Фики, Ронднуар, Слэш

---

[АХ~]

Название: Ночью, накануне
Автор: Торт-оборотень
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Дирол, Тик Так
Категория: джен
Жанр: мрачная занавесочная история
Рейтинг: PG
Краткое содержание: приближается Ночь Мертвых, у Тик Така - профессиональный праздник. У Дирола ангст.
Примечание/Предупреждения: всеплохо, Кисель.

В подвале было холодно. Не то чтобы Тик Так чувствовал холод... Если уж на то пошло, он уже лет сто вообще ничего не чувствовал, кроме голода и легкого озноба. Эти два чувства стали его постоянными спутниками, и он настолько свыкся с ними, что ощущал их как данность, то есть — не ощущал.
Однако у Дирола зуб на зуб не попадал, и с этим нужно было что-то делать.
— Вылезай отсюда, — сказал Тик Так, поудобнее устраиваясь в гробу. — Мне не скучно, правда. Я вечером к тебе вылезу, вот увидишь.
Дирол нахмурился и ничего не ответил.
— Цели-итель... — протянул Тик Так, поглядывая на Дирола с ехидцей.
Обычно это работало. Почему-то его целитель очень не любил, когда ему напоминали, что он целитель. Тик Так заметил эту странность давно и иногда беззастенчиво пользовался.
— Собираешься наблюдать меня день и ночь, да? Я же никого тут не съем. Вылезай и не мерзни.
Дирол покачал головой и, наконец, пояснил:
— Меня бесит там сидеть. Зима, холодно. Скучно. Никого нет.
— Я есть, — слегка обиделся Тик Так.
— Ни одной живой души, — поправился Дирол.
Получилось тоскливо, и возразить на это было нечего. Тик Так машинально закутался в саван и отвернулся от Дирола, сосредоточенно разглядывая стенку гроба.
Она была неинтересная, изученная вдоль и поперек, и ее ежедневное созерцание даже мертвого сводило с ума.
— Скучно, — сказал Тик Так и сел в гробу.
Дирол застыл рядом, скрестив руки на груди.
— Это все Ночь Мертвых, — наконец, сказал он. — Ты же помнишь, так?
Тик Так покачал головой. Он не помнил про Ночь Мертвых. Он чувствовал ее приближение своей мертвой кожей и очень не хотел об этом говорить.
— Скоро Ночь Мертвых, — повторил целитель.
Тик Так сжал челюсти.
— Ну да, — процедил он. — Ночь Мертвых. Мои кровные родичи будут праздновать, устраивать Шабаш и оргии. А мне на них нельзя, я еще маленький. Я буду невменяемым, буду крушить твои стулья и грызть твой стол. А ты нарисуешь вокруг себя кружок мелом, сделаешь себе там тишину, возьмешь книжку... Утром все уберем, и я пойду к себе. Мы так каждый год делаем, что не так?
— Все не так, — отрезал Дирол. — Разве тебе не хочется скакать по кладбищам и праздновать?
Тик Так не удержался и обиделся.
— А еще мне книжки подсовывает, читать учит... Сам скачи, раз тебе неймется. Завидно, да?
Дирол покосился на него удивленно.
— Нет. Меня злит, что тебя нельзя вылечить. Так и просидишь тут на поводке, а впереди — века.
— Не завидуй, — оскалился Тик Так. — Завидовать нехорошо. Хочешь себе вечные века — сходи сегодня ночью на кладбище. Можешь там привет передать от Костяного Мешка.
— Забавное имя, — отозвался Дирол.
Кажется, он чувствовал себя виноватым. Тик Так не очень хорошо разбирался в том, что чувствуют люди, даже если они целители. Он насторожился и повел ушами, как собака.
— Иди наверх, — сказал он. — Я не буду лежать и ждать ночь. Я буду спать. И нарисуй круг заранее. Если я под утро обнаружу, что сожрал тебя, мне будет очень плохо.
Дирол оттаял и криво улыбнулся.
— Да, мне тоже будет... плохо.
Он поднялся, зажег свечу и, не удержавшись, накрыл упыря плащом.
— А-а, опять ты, все равно то чурбан кутать, — проворчал Тик Так, завозившись.
Но он уже не злился. Несмотря на предстоящую ночь, ему было почти не зябко. Он полежал немного, повертелся, накарябал на бревенчатой стенке гроба жирную, волосатую бабочку с кривыми лапками. Чуть не сломал коготь, посчитал до ста восьмидесяти двух и, наконец, забылся беспробудным сном мертвого.
Над ним, возле грубо сколоченного стола, ссутулившись, сидел Дирол. Он смотрел в занесенное снегом окно, ждал вечера и задумчиво вертел в руках кусок мела.

@темы: Джен, Фики, Дирол, Тик Так